- Я же говорю, совсем другое дело! И не так уж криво, - все еще подтрунивая, он отставил пяльцы на расстояние вытянутой руки, - Почти шедевр!
Однако супруга рассердилась уже всерьез и потянулась в поисках чего-нибудь потяжелее.
- Солнце мое, осторожней, – мужчина понял, что слегка перегнул палку, но было поздно. Катарина, не найдя ничего подходящего, стала с трудом вставать. Виной тому был большой живот, который последние месяцы не могли скрыть даже просторные одежды. - Катарина, успокойся, я ничего такого не имел ввиду. У тебя действительно получается лучше, - но поняв, что супругу это не остановит, уже серьезно добавил: - Медикус тебе запретил много двигаться.
Но Катарина, сердито пыхтя, все же поднялась и, сжав непослушные пальцы в кулаки, сделала пару шагов, чтобы стукнуть мужа в грудь. Тот поймал ее руки в захват и поцеловал.
- Кэт, родная, ну не надо злиться. Ты же знаешь, что я в очередной раз не горю желанием пробираться в спальню тайком, - удерживая ее руки одной своей, другой он поднял ее лицо за подбородок и посмотрел в глаза. – Ну, пожалуйста, перестань. Сейчас тебе вредны сильные эмоции.
И Катарине вспомнилось, как она в первый раз попробовала вышивать, а ее творение увидел супруг. После саркастических комментариев пяльцы оказались у него на шее. Ведь никому в жизни не удавалось доводить женщину до белого каления парой слов, кроме мужа. Еще час она искала супруга по крепости, в надежде отоварить чем-нибудь потяжелее. И лишь вечером, когда она уже собиралась спать, муж появился. Попытка прокрасться в спальню незаметно не увенчалась успехом - Катарина была на страже. Едва муж попытался лечь в кровать, она нещадно избила его… подушкой.
- Кэт, ну хочешь, я сам себя подушкой побью?.. – тихо сказал он, поцеловав жену в кончик носа. Женщина мигом отошла сердцем, и легкая улыбка тронула губы.
- Я чувствую себя неповоротливой коровой, - пожаловалась она и, вздохнув, потерлась щекой о пробивающуюся на подбородке мужа щетину.
- Не переживай, уже скоро…