В каждом таком сооружении стояли «шкафы» для переодевания – смыв краски, напыление краски. Слава покрасился в чёрный цвет, а она в красный. Теперь узнать их было довольно трудно.
Походив, на всякий случай, по городу, отслеживая – нет ли слежки, чтобы не привести к гостинице, где поселились на время переборки корабля, они всё-таки решились отправиться в свой номер. Это была гостиница «Харат», одна из сотен гостиниц, разбросанных по всему городу, и по другим городам тоже. Как сказала Сильмара, сеть этих гостиниц хвалилась тем, что номера гарантированно защищены от прослушивания и просматривания, это было фишкой гостиничной сети. Потому – клиенты, не желающие, чтобы их узнали, селились именно здесь, хотя стоили эти номера в два раза дороже – за безопасность и конфиденциальность надо платить! Лера дожидалась в номере – Слава категорически отказался брать её на встречу с банкиром. Вначале та бурно возражала, главным аргументом было что-то вроде – «муж и жена одна сатана! Куда тело, туда и хвост!» и всякая такая хрень. Но Сильмара что=то ей тихо объяснила, и та успокоилась. Слава взял себе на заметку, и решил потом узнать – чего там такое сказала чернокожая телохранительница.
К каждому номеру вёл отдельный вход, а всего в номере было три комнаты – в одной спали Лера и Слава, в другой – телохранительница. Третья была гостиной."
"Слава подождал реакции этого «карпа», потом вздохнул, смиряясь с неизбежным, и негромко спросил:
- Золото принимаете? По какой цене?
На его голос откуда-то из подсобки появились двое здоровенных мужиков в форме ЧОПа, поигрывающих дубинками – надо понимать – охранники, и утирая масляные рты (видимо пили чай с бутербродами) – направились к своим рабочим местам – двум стульям и столику в углу помещения. На столике были разбросали газеты и какие-то то ли кроссворды, то ли сканворды – не поймёшь что – затрёпанное и затёртое.
Усевшись на стулья, они тоже начали фиксировать Славу и Леру глазами, шарясь в разрезе Лериного короткого пальто и беззастенчиво разглядывая её стройные ноги, обтянутые чулками.
Человек за стойкой молча передвинул рукой, с толстыми, похожими на сосиски пальцами, табличку с ценами, и постучал по ней указательным пальцем, уткнувшись снова в какие-то свои бумажки. А может просто читая книжку. Ему было скучно, ему было ненавистно на весь мир, а особенно на таких вот здоровых, красивых и молодых людей, за каким-то хреном притащившихся в эту нору.