Даша заглянула на пищеблок, который зачастую, собственно, пищей не изобиловал. Возле плиты стояла, слегка покачиваясь, как стебелек на ветру, Надежда в засаленном байковом халате и всклокоченными волосами, некогда окрашенными в оттенок «блондин».
- Явилась, - недовольно проскрипела Надя, заметив дочь то и дело соскальзывавшим взглядом блеклых глаз. – Где шляешься, докука? Ночь на дворе.
- Еще не ночь. Только-только стемнело.
- Не учи мать! – агрессивно отреагировала Надежда, помешивая в эмалированной кастрюле, по-видимому, капусту, варившуюся целыми листами – да куда ж тут шинковать! Хватило бы автопилотного режима моторики на включение плиты да удерживание дрожащими пальцами ложки!
- Взяла моду! – распылялась Наденька. – Ты дорасти до моих лет – потом указывать будешь!
- Что указывать? – оробела Даша, вжав голову в плечи. – Я не указываю.
- Ты мне помощью должна была вырасти! А ты что?! – Надя бросила ложку, и та почти полностью скрылась в «бульоне». – Я работаю, зарабатываю копейку, чтоб тебя, обузу, прокормить. Жрать готовлю! Сядь! – разозленно рявкнула невменяемая мать на дочку.
Даша, по опыту своему зная о непредсказуемости материнских действий, покорно опустилась на деревянный стул у грязного, покрытого липкой клеенкой, стола. Знала: в такие минуты ей лучше не перечить, авось быстрей проорется и истратит свой алкогольно-воинственный запал.
- И где твоя благодарность?! Ходишь все время с мордой недовольной! Чем тебе мать плоха, я спрашиваю?!
- Ничем, - тихо промямлила Даша, так, что Надежда, вероятнее всего, ее и не услышала, захлебнувшись в волне необъяснимого гнева.
Если бы Дашенька была постарше, она бы понимала, что перед ней предстал пьяный бред во всей своей красе – delirium tremens, - и, может, не пыталась бы отвечать на не интересующие саму Надю вопросы, дабы успокоить разбушевавшуюся мать. Но в силу детского восприятия и недопонимания ситуации и соответствующих ей медицинских диагнозов, девочка от чистого сердца не понимала, чем так разъярила маму.
- Во, глянь, спиногрызка! На мои ноги! – Надя с размаху бухнула свою ногу на колени Даше – ногу в мозолях, с артритными пальцами и отекшей голенью. – Видишь?! Видишь?!
Даша невольно поморщилась и попыталась столкнуть немытую конечность, но потерпела неудачу.
- А-а! – завопила Надя, у которой совершенно помутился разум. – Брезгуешь, тварь неблагодарная?! Я этими ногами хожу, деньги зарабатываю на кусок хлеба тебе и пузырек себе! Расслабиться! А тебе, видите ли, противно?! Мать плохая?!