Нервно икая и перепрыгивая через нагромождения пустых ящиков и разбитых досок, я припустила еще быстрее, убеждая себя, что царапины и синяки не такая уж большая плата за целую ауру.
Переулок вывел на соседнюю улочку, но на ней я не свернула, а ринулась в еще более узкий проход напротив, обдирая локти о стены домов. Пролетев и этот участок насквозь, я очутилась в темном тупичке между домами и взвыла кошкой — попалась! Никаких выходов, только какая-то железная решетчатая дверь, явно ведущая в подвал. А уж там меня схарчат без хлеба, соли и специй. И пикнуть не успею!
Но деваться некуда.
Оглянувшись, я еще раз вскрикнула, подбежала к двери и рванула ее на себя, надеясь, что та или открыта, или замок не выдержит моего напора. И решетка со скрипом подалась, открывая мне темный зев. Закусив губу, я влетела внутрь и захлопнула за собой дверь, хотя и знала, что та на один зуб гончим.
Псины влетели в колодец между домами и заметались на узком пространстве, вынюхивая по углам и взлаивая друг на друга. По какой-то странной причине ни одна из гончих даже не подумала подступиться к двери, словно они не видели меня сквозь редкие прутья.
— И как это понимать? — удивленно спросила я, таращась на гончих.
Стоило только поднести руку к решетке, как твари меня учуяли и рванули к двери, но замерли в полуметре от створки, переминаясь на длинных лапах.
— Как интересно! — восхитилась я и оглянулась, чтобы тут же заорать от ужаса.