В глазах, как проклятая бездна, в которую духи уносят души умерших, царила тьма.
Он смотрел молча и внимательно. А потом без слов протянул руку и схватился за моё платье. Ткань треснула, и оно бесформенной тенью упало к моим ногам. Я охнула и зажмурилась. Только бы не видеть этого жадного мужского взгляда.
– Смотри на меня, – приказал он.
Голос оказался низким, гулким. Я задрожала, ибо сразу поняла, что сопротивляться не стоит.
Он подцепил пальцами моё лицо за подбородок и впился в губы. Мои глаза распахнулись сами. Он вжался меня всем телом, сильные руки огладили спину и талию. По-хозяйски раздвинули ноги, чтобы коснуться внутренней стороны бёдер. Я попыталась высвободиться, однако тут же получила хлёсткий удар по ягодице.
Внутри вскипело возмущение. Никто не поднимал на меня руку, хоть я была бедной и беззащитной!
Воин вдруг сжал меня с такой силой, что перехватило дыхание. Внимательно посмотрел в глаза. По его взгляду ничего нельзя было прочесть. Только вот сердце почему-то ушло в пятки.
– Тебя отдали. Смирись.
И вновь поцеловал, а пальцами коснулся моего лона.
По телу словно пробежал разряд молнии, а с губ сорвался стон. Поцелуй стал только яростнее и сильнее, словно он хотел меня выпить до дна. Внизу живота сладко заныло, а голова неожиданно закружилась. И я поняла, что сильнее желания ещё не испытывала. Это испугало и завело одновременно.
Он подхватил меня под бёдра и заставил скрестить ноги у него на спине. Я не сразу поняла, что одежды на нём уже нет, а мужское естество касается моего живота.
– Будешь только моей, – шепнул он и провел кончиком языка по моим губам.
А потом легко приподнял и вошёл. Я вскрикнула, по телу пробежал жар. Стыда не было и боли тоже. Только дикое безумное желание вжаться сильнее и отдаться без остатка.
Моя спина прижималась к камню, а тело вздрагивало от каждого проникновения. Было жарко и сладко, перед глазами появилась туманная пелена. Кровь в венах превратилась в живой огонь, а губы воина обжигали мою грудь и шею.
«Богиня, что же ты даешь? – мелькнула мысль на краю сознания. – Это ли спасение?»
С губ всё чаще срывались стоны. И отчаянно хотелось коснуться его лица, волос, груди, но прикованные руки уже онемели. А воин не спешил меня освобождать.
Его пальцы впились в мои бёдра до боли, а из горла вырвался звериный рык. Вспышка удовольствия ослепила, и я содрогнулась всем телом. Внутри стало невероятно горячо, а мой крик разнёсся над площадкой, сливаясь с голосом воина.