От него действительно чувствуется ненавязчивый запах Вениной шерсти, который я уже успела учуять, пока объясняла бобтейлу, кто в доме хозяин, но мне это совсем не мешает. Зато без его тепла становится ужасно некомфортно.
– Опять обманешь…
– Нет. Я вернусь, Лей – обещаю.
Он действительно возвращается спустя некоторое время, когда я уже успеваю перевернуться на бок, скинув носки, в которых стало слишком жарко, и устраивается сзади, кладя руку мне на талию. Чтобы быстрее согреться, я подползаю ближе к нему и ощущаю, как напряжено его тело теперь уже рядом с моим.
– Лей… – предостерегающе шепчет он, щекоча своим дыханием кожу на моей шее.
– Тепло… – блаженно выдыхаю я, скрещивая наши пальцы.
– Последствия процедуры, – объясняет он и уже сам вжимает меня в свое тело. С моих губ срывается еле слышный стон. – Скоро согреешься.
– Хорошо…
– Ты убьешь меня за это, когда проснешься, – говорит Преображенский, целуя меня в плечо. По телу разносится миллион мурашек, за которыми следует такая горячая волна предвкушения, что я изгибаюсь, ощущая ягодицами, за что именно я должна буду его убить. Почему в его голосе мне слышится сожаление? С чем это связано? С тем, что я сплю?
Сон слетел мгновенно, стоило лишь подумать об этом. Тело оцепенело, и я поняла, что все это время, прижимаясь к Преображенскому, находилась в полудреме. Именно за это состояние я и должна была его убить.
– Вот ты и проснулась, Лей, – словно в подтверждение моих мыслей, заметил Саш, однако, вопреки моим ожиданиям, не отстранился. Напротив: рука его отпустила мою, двинувшись по футболке вниз, пока не достигла ее края и не нырнула под нее, останавливаясь на трусиках.
– Ч–что ты делаешь? – хрипло отозвалась я, понимая, что, несмотря на все, что совершил, этот мужчина все еще будит во мне позорное желание оказаться рядом и заняться любовью именно с ним.
– Тебе нужно человеческое тепло, – просто ответил Саш, и его пальцы, подцепив край белья, резко оказались внутри меня, заставляя выгнуться и инстинктивно сжать ноги. Мне еле удалось сдержать стон.
– Ты не человек…
– Если выбирать между нами с Фиником, то я подхожу больше, – со смешком заметил Преображенский, и со следующим его маневром я все–таки выдохнула в голос. – Не сопротивляйся, Лей. Раз уж нам так повезло получать удовольствие друг от друга, надо этим пользоваться.