– Здравствуйте! Мы хотим заверить договор, – произнес Ярослав.
Я улыбнулась.
– Здравствуйте! Проходите, я позову священника.
Похоже, к странностям некоторых прихожан он уже привык.
Внутри пахло хвоей. Сквозь витражи проникали потоки солнечного света. Стены, лавочки, алтарь – все было искусно вырезано из дерева. На одной из колонн притаилась зеленая веточка можжевельника.
Запах хвои успокаивал, погружая в состояние легкой дремоты. В умиротворенном покое, который обладал способностью лечить душу, неслышно распахнулись двери прошлого.
В те времена поляну окружали лишь тонкие липовые деревца. Церкви не было и в помине. На шелке диких трав валялась опрокинутая статуя языческого бога: покровителя молний и грома. Старинная, щедро наполненная силой как природной, так и вложенной людскими молитвами. Поверженный идол мог исцелять, исполнять желания, предостерегать от бед. Возле него безрезультатно сопротивлялась пламени красивая резная беседка.
Оскверненная земля беззвучно плакала, а высокий черноволосый мужчина читал заклинание. Во всем его облике присутствовала странная чуждость и веяло магией. Той, от которой хочется бежать без оглядки, да выпить зелье забвения: чтоб не мучили кошмары. Я не сразу поняла, кто передо мной. Чья сила подчиняет пространство, навязывая свою волю. Их называли дознавателями. Идеальных убийц, с легкостью одолевавших магическое сопротивление, отправлявших в небытие целые страны.
Пропитанный гарью воздух пронзил истерический крик молодой женщины:
– Нет, пожалуйста, нет! Вы не можете! Вы не имеете права!!!
– Не следовало лгать, – холодно возразил дознаватель, закончив читать куплет. Усмехнувшись, он бросил своей жертве: – Осталось немного.
Дознаватель запел, и теперь несчастная уже ничего не могла, даже выразить бесполезный протест. Ломались щиты, а вместе с ними – душа. Плечи поникли, глаза погасли. Мужчина устало облокотился о колонну.
– Ты будешь говорить правду?
– Да, – бесцветный, тихий голос.
– На колени…
Видение ушло, а обрывки слов все еще звучали в голове: древнее заклинание дознавателя. Они были чужестранцами, пришедшими по приглашению правителя. Во времена, о которых так мало известно нашим историкам, о них дошли лишь отрывки легенд. Были ли эти слова началом падения прошлой эпохи?
Умиротворенность святого места оттеснила его прошлое. Невидимые двери закрылись. Я ощутила легкую грусть, стены сожалели, что мой покой нарушился. С ликов икон задумчиво смотрели святые... А потом я услышала музыку, она рождалась внутри меня, заполняя собой пустоту. И я сама стала музыкой – легкой, недосягаемой.