Интуиция подсказывала Анжеле, что всё это происходит неспроста, что над её жизнью сгущаются тучи, и в голове девушки начали появляться неоформленные пока мысли о своём особом предназначении.
– Грейс, – отрешённо произнесла она, – либо я схожу с ума, либо я не та, кем себя считала всю жизнь.
– Что?
Та выглядела удивлённой.
– Что тебе в голову приходит?
– Иди-ка сюда.
Приятельницы сели на ковёр, и Анжела поделилась с пышкой соображениями о происходящем. К удивлению, подруга не сочла её безумной, а, наоборот, с энтузиазмом поддержала версию, что мисс Брайт не совсем обычный человек. Исходя восторгом, она поинтересовалась:
– А что ты увидела, когда он прикоснулся к твоей голове?
– Я не помню, – наморщив лоб, ответила девушка, – но это было нечто, с чем мой разум не захотел мириться, потому я и отключилась.
– Ты живёшь одновременно в двух мирах, и у тебя большое будущее! – экзальтированным шёпотом произнесла Грейс.
– Знать бы ещё, какое именно. Может, я и года не протяну в свете всех этих предвестий.
Подруга разозлилась:
– Что ты несёшь?! Такого не может быть. Я всегда знала, что ты особенная, было что-то в твоём лице и поведении.
– Не придумывай, – смеясь, ответила Анжела. – Ещё на прошлой неделе ты считала меня обычной неудачницей, в двадцать восемь не имеющей личной жизни и из всех возможных благ приобретшей только тяжёлую, низкооплачиваемую работу.
Приятельница, не сумевшая возразить, поскольку несколько дней назад, действительно, сказала что-то похожее, обидевшись, убежала на кухню, где долго чем-то гремела. Под этот перестук девушка задремала.
Она лежит на плитах своего дома в Греции, а рядом на коленях стоит мужчина, кажущийся знакомым. Ах, да, это же Анаклетос, пославший ей страшное видение. Лицо молодого человека угрюмо. Он помогает Аурании сесть.
– Ну, что ты скажешь теперь? – печально спрашивает он.
Та молчит, глядя на любимые черты, скрывающие отвратительную внутреннюю сущность владельца.
– Убей меня.
Слова звучат тихо.
– Я не смогу с этим жить.
– Тебе придётся, иначе равновесие будет нарушено.
– Но ты должен это сделать, не так ли? Это ваша обязанность.
– Нет, я хочу вести честную игру.
Девушка смеётся. Смех звучит всё громче, пока не переходит в истерический. По щекам её льются слёзы.
– Аполлион рассуждает о чести! – хохоча, выкрикивает она. – Ты – убийца, разрушитель хочешь честно бороться с добром? О, боги Олимпа, что же творится в мире?!