Холод, дождь со снегом — середина осени, когда из дома лишний раз и нос высовывать не хочется. А тут...
Но Иван уж очень его уговаривал. С Иваном Василий дружил давно — с детства, да и жили они рядом. Иван — добрая душа, всех-то ему жалко. Заладил: "Как же так? Он всех пригласил, а никто не приедет". Всё — поехали, да поехали... Неужели уговорил? Наверняка уговорил.
Как в тумане вспомнились какие-то мокрые улицы, холодные электрички, автобус какой-то... Витька им очень обрадовался. Больше-то никто не приехал.
Что же дальше-то было? Не должен он был напиться. С ним это случилось один-единственный раз, и желания повторить этот опыт у него с тех пор не возникало. Ничего хорошего в этом нет. Ни-че-го.
Не то чтобы он был какой-то особенно правильный, как Иван, например, а просто... Да и мать тогда перепугалась ужасно, плакала... Василий, в общем-то, мог её понять – примеров вокруг... Взять хотя бы Иванова отца. Лучше уж совсем без отца, как они с матерью. Поэтому Иван и не пьёт — вообще, ну и Вася вместе с ним – вдвоём-то легче "противостоять давлению".
Это мать Васина так говорит — не только о выпивке, а вообще: "Тебе нужно учиться противостоять давлению. Ты у меня немножко... — в этом месте она всегда мнётся и заканчивает очень мягко, — слабохарактерный". Василий с этим не спорил и в душе соглашался.
Нет, если его заставлять, он вставал на дыбы и упирался изо всех сил, а уговорами от него можно было добиться многого — не хотелось думать, что всего, но многого — это точно.
Вот Иван — тот сильнохарактерный. Мать говорит: "Хорошо, что у тебя есть такой друг". А Василий молча усмехается и думает: "Ты сама мне его и выбрала. Других ребят на порог не пускала, а его каждый день звала. Прикармливала, как белку в парке".
Это Василия иногда немного злило: вроде бы так получается, что всё за него решает кто-то другой — то мать, то Иван, то ещё кто-нибудь. Иногда он пытался делать всё наоборот, чтобы доказать всем, что сам принимает решения. Обычно, ничего хорошего из этого не выходило. Но вроде бы на этот раз у него такого намерения не было. Он, конечно, был недоволен, что Иван потащил его неизвестно куда, но...
Тут одна из дверей раскрылась, прервав его размышления. Матовые створки бесшумно скользнули в разные стороны, и в зал не то вошло, не то вкатилось нечто настолько невообразимое, что робкие воспоминания о Витькином дне рождения испарились в один миг.