Следующий запечатленный кадр - емкость с водой медленно выплевывает свое содержимое. Еще один - сквозь стремительно приближающуюся прозрачную пелену подмечаю микро эмоцию улыбки на лице гостя. И в голове проносится лишь одна мысль «Что я такого сказала?»
Шшш-ш-леп!
Съемочная группа на площадке удивленно замерла.
Даю сто процентов замерли в предвкушении скандала. Пару смешков я все же услышала, а увидеть их ухмылки не позволила застилающая лицо вода. И вытереть ее нельзя и двинуть ирода напротив ничем нельзя, прямой эфир продолжается. Слышу в наушнике, как шеф шепчет о рекламе.
- Аня, только не впадай в истерику, даем рекламу. Третья камера.
Выдавливаю из себя фирменную улыбочку:
- Ситуация накаляется, возможно далее мы получим более интересные ответы. А сейчас у нас реклама.
Далее в наушнике звучит сигнал о запуске рекламного блока. Сдерживая негодование и гнев, прошу подать полотенце. Тут же получаю его в руки, медленно вытираю лицо. С ужасом понимаю, что руки трясутся и стараюсь думать о том, что тушь может и не поползет, но лицо припудрить придется снова. А напротив все в той же позе сидит бледный и возмущенный Шах, в глазах которого столько презрения, сколько вообще можно вылить на телевизионную таракашку.
- Возможно, - говорю я, с трудом сдерживая голос, - возможно, мы не правильно поняли друг друга. – И почти с улыбкой добавляю. – Подобное случается.
Он не двинулся с места. Отдаюсь чуть-чуть назад, наклонив голову в сторону помощницы главного редактора, чтобы спросить:
– И что я сказала не так?
- Вообще-то его переводчик допустил промах, - Антонина прикусила губу, - и твои слова прозвучали не как вопрос, а как оскорбление.
- А переспросить он не мог?
- Как видишь, нет.
- Вижу.
Подоспевший к Шаху помощник, сгорбившись в три погибели при росте под два метра, быстро шепчет в ухо «великого», разъясняя произошедшее. Видеть, как взгляд все еще полный презрения становится невинно ясным и удивленным, было горько. Вот сейчас посыпятся запоздалые извинения на немецком языке.
- Ты молодец, - прошептала Антонина, - сдержалась!
- Оно и не удивительно Шах ведь. – Это уже Степан снимал с меня микрофон.
- Степ, будь на его месте… - я оборвала никчемные пояснения, - предлагаю свернуть тему.
- Анют, - помощница Глеба Васильевича настороженно улыбнулась, обращаясь ко мне, - он очень извиняется и просит…