Ободрать шкуру с зайца на деле выявилось гораздо сложнее, чем ощипывать уток, но меховая шкурка могла пригодиться и я старалась её не повредить. Всё же, толком не зная характера ядов здешних пауков, я сперва отведала маленький кусочек зайчатины и терпеливо выждала до рассвета. Утром съела кусок побольше, а перед сном доела всё оставшееся. Действия яда не почувствовала!
Заячью шкурку я вымочила в ручье, тщательно отскребла ножом от жилок и остатков мяса, промыла, высушила, и сшила колчан для стрел. За дичью теперь ходила с отравленными стрелами, постоянно освежая яд, так как заметила, что со временем он выдыхается. Скоро заячьих и кроличьих шкурок у меня набралось достаточно, хватило и на покрывало для ложа и на одеяло. Отныне я спала не на жёстком и рваном плаще, а на мягких меховых шкурках.
Зачастили дожди. Однако холоднее не сделалось, скорей более душно. Комарьё, хоть и роилось над водой, но меня к счастью не донимало. Наверно сказалось, что я постоянно натиралась соком можжевельника, а ещё добавляла по несколько капель себе в питьё.
Я уже привыкла ходить нагишом, но всё же то и дело задумывалась о пошиве хоть какой-то маломальской одежонки. Ведь если поначалу охотилась чуть ли не в десяти шагах от шалаша, то теперь с каждым разом приходилось удаляться всё дальше и дальше. Могла ненароком встретить людей. Конечно, от них бежала б без оглядки, но всё-таки не хотелось бы вилять при этом голым задом. Мой плащ давно пришёл в негодность, а спрятанное в дупле платье я берегла, не решаясь без веской причины носить его в лесу, да оно с уверенностью можно сказать и было: не от мира сего. Возможно, поэтому я и откладывала выход в неведомое, хоть и понимала, что нужно уходить. Нельзя задерживаться на одном месте, — ведь когда-нибудь сюда обязательно забредёт охотник иль собиратель лесных даров.
Отыскав кроличьи норы, я засела в засаде, высматривая здешних обитателей. Будет мне и пища и одежда. Удачно подстрелив замешкавшегося ушастого, уже привычно поспешила добить его ножом, и вдруг громкий бессвязный крик накрыл чащу и сразу затрещал валежник. Человек? Я испугано присела в траву. Прислушалась... Нет, он бы действовал иначе. Крупный зверь?! Насторожившись, я всмотрелась в сторону шума.
Из зарослей выпрыгнула обезьяна. Похожая на шимпанзе, ростом, может, немного побольше. Показала мне ярко-белые зубы, и, заверещав, будто предупреждая о неведомой опасности, запрыгнула на ветку ближайшего дерева, быстро скрываясь в густой листве. И тут, бесшумно раздвинув мордой ветви, на поляну выбрался молодой леопард. Гордый, наглый, самоуверенный — настоящий хозяин леса.