- Денег хочешь, слуга? – продолжал тем временем незнакомец, не отрывая глаз от Евы. – По платью твоему вижу, мало платит тебе госпожа. Сколько возьмёшь за услугу? Козами, верблюдами или золотом – назови свою цену, а я не поскуплюсь. Но и меру знай, ибо какой там труд? Так, привести красавицу куда надо, или сказать, сколько в её доме слуг да охраны, и каковы порядки под их крышей, а уж дальше мои люди сами справятся. Главное – чтобы без криков и шума, понимаешь?
Незнакомец обращался к нему спокойным, дружелюбным тоном, с лучезарной улыбкой, скользнув по Сабиру лишь раз быстрым да равнодушным взглядом, и не отрывая больше глаз от предмета разговора. Ева как раз подняла голову, ища отставшего спутника, и неуверенно улыбнулась, встретившись с ним глазами. Наглый купец даже говорить не перестал – знал, что чужестранка не разберёт из местного диалекта ни слова. Сабир коротко, не разжимая губ, улыбнулся девушке в ответ и осторожно отставил наполненную овощами и фруктами корзину в сторону.
- Решай скорее, слуга, сладенькая госпожа твоя вот-вот с покупкой определится…
Удар вышел хлёстким, злым, яростным – снизу вверх, под челюсть – и опрокинул знатного господина навзничь. Сабир был ниже, стройнее, но и подвижнее тоже – прежде, чем ошалевший от боли и неожиданности незнакомец забарахтался в пыли, пытаясь перевернуться на живот, ассасин успел раньше – двинул тяжёлым сапогом под дых, развернул носком запрокинувшуюся голову.
- Это – моя женщина, сын шакала, - прошипел в разбитое лицо.
Слуги с корзинами замерли на миг, а затем скинули с плеч поклажу и бросились господину на помощь. К удивлению ассасина, Ева пришла в себя от испуга раньше, чем он – от ярости.
- Бежим, Сабир, - ухватив его за руку, умоляюще шепнула она. – Стража идёт!
Он быстро глянул в сторону, подхватил корзину и потянул девушку за собой, со злостью продираясь сквозь ряды окружившей их толпы.
Сказывалась усталость. Путь из Яффы в Акру показался втрое длиннее обычного. Кай всё же настоял на том, чтобы заехать за Аминой – а шармута, в свою очередь, не упустила возможность, с готовностью согласившись на предложенный крестоносцем план – пересидеть время до родов в христианском монастыре либо при Странноприимном ордене. В далёкое будущее Амина не загадывала, и бежала от настоящего без оглядки, спасаясь от расправы соседей и родственников мужа, уже поглядывавших в сторону оставшегося ей «незаконного» наследия – богатого дома. Сыновей Хасиму она так и не родила, и полноправной женой не считалась.