Я выбрала маску «Плачущий убийца»: белое восковое лицо, черные глаза, из которых текут кровавые слезы и грустная улыбка. Она навсегда, это твоя метка, твой стиль, твоя жизнь. Маска индивидуальна. Есть специальное заклинание: произносишь и только хозяин маски может снять ее, даже после смерти никто не видит настоящего лица. Есть еще другие маски, заказы бывают разные, но именно эта — «парадно-выходная».
После моего рождения, мать от страха, узнав кто мой отец, сбежала... Дура. Он нашел и убил ее. Жалко ли мне? Нет. Надо отвечать за свои поступки.
Сколько я себя помню: отец меня учил, тренировал, воспитывал. Делал бездушной, равнодушной, циничной, бесстрастной. У него получилось. Я ничего не чувствую ни к жертвам, ни к людям, не имею привязанностей. Никаких. Так легче, проще, безопаснее.
— У тебя сегодня день рождения, — произнес отец.
Передернула плечом и подошла к бару со спиртным.
— Отметим?
Вопрос из категории: «Я конечно предложу, но мне плевать согласишься ты или нет». Он это знал, видел и принимал.
— Да, сделай мне коктейль.
Полстакана водки, лайм, апельсиновый сок и ром. Все взболтать и поджечь. Приготовив, подала ему стакан с напитком.
— Как прошел заказ? — через какое-то время спросил отец.
— Как обычно, — безразлично ответила. — Ты получил процент?
— Да, когда дело касается твоих переводов, все приходит вовремя, — желчно произнес.
Никак не отреагировала. Разве я виновата, что репутация бежит впереди меня?
Отец внимательно смотрел на мое лицо, только он из Гильдии видел его за последние девять лет.
— Ты стала еще красивее, — странным голосом произнес он, — на мать сильно похожа.
— Иногда дети бывают похожи на своих родителей, — сказав, села в кресло напротив, внимательно рассматривая Рональда.
Он выглядел уставшим. Лицо осунулось, темно-зеленые тени под воспаленными глазами.
— Ладно, проявили вежливость, давай перейдем к делу. Ты же не просто так, на ночь глядя, ко мне явился? Про день рождения вспомнил, поди, только что.
В моем голосе не было ни обвинения, ни сожаления, всего лишь констатация факта с примесью презрения.
— Я хочу, чтобы ты съездила в столицу.