И снова затянувшееся молчание.
— Что?
— Нет, ничего, — орицательно мотнув головой, Эрик перевел тему. — Приехали. Сама сможешь идти?
— Да, наверное. Ноги-то у меня целые, — скривившись от того, как дико это прозвучало, раздраженно сморщила нос.
— Идем, тебе просто необходимо поесть, а то совсем ослабнешь. Даже шутишь глупо.
— Пошути умно?
— М-м-м… — задумавшись на полном серьезе и помогая мне выбраться из машины, мужчина с сожалением качнул головой. — Не могу придумать с ходу. Может анекдот?
— Давай анекдот, — кивая с умным видом, словно это могло спасти ситуацию, я с благодарностью приняла его руку и покрепче перехватила плед, чтобы не сполз раньше времени.
Пока мы дошли до дома, ему всё-таки удалось меня рассмешить, особенно последним высказыванием: «Вслед за израильскими оружейниками, создавших пули из песка, российские оружейники создали пули из говна. Убить ими невозможно, зато деморализует противника полностью». Вот только смеяться было больно — похоже, что наркоз начал отходить, а регенерация всё никак не начиналась.
— Ох! Хозяин! Хозяюшка! Что ж случилось то?! Как же так? А я ж говорил!!!
— Савелий! Стоп. Не сейчас, — прервав гневную отповедь домового и не дав ему развернуто объяснить, что именно он мне говорил, Эрик тут же отправил его на кухню: — У Валерии отравление и огнестрел. Заваривай сначала свой чай, а потом можно будет попробовать покормить. И не сопи, она ни в чём не виновата.
— Не соплю… не соплю… — бурча себе под нос, домовой бросил на меня последний взгляд и осуждающе покачал головой. — Ох уж эти девчонки неразумные хвостатые… под носом счастья не видят.
— Савелий!
— Ушел-ушел… — специально топоча слишком громко, чтобы мы его слышали, Савелий продолжал бурчать, но уже на кухне и слов было не разобрать.
— Не обижайся на него, что думает, то и говорит. Но он заботливый.
— Да я понимаю…
— Давай наверх. Тебе бы всё-таки вымыться не мешало. Сама ведь не справишься… — разговаривая словно сам с собой, Эрик снова потянул меня за руку, но уже наверх. — Вэл, ты только сейчас не нервничай, но мыть тебя буду я.
— Э… а может не надо?
Не нервничай? Да у меня сейчас опять трясучка начнется! У меня же при фразе «мыть тебя буду я» одни эротичные картинки перед глазами! И это я ещё раненая! А если бы не это? А если…
Стоп, Валерия Николаевна! Он вообще-то тебя полечить хочет, а не подомагаться! А ты? А ты дура озабоченная.