Еще не проснувшись, Рене погладила животик и пожелала своему сыночку доброго утра, как она делала каждый день. Интересно, почему она чувствует себя какой-то особенно счастливой? Она раскрыла глаза, ожидая, что увидит белый отштукатуренный скошенный потолок с деревянной потолочной балкой и голубое небо в окошке в крыше - тот вид, которым приветствовала ее студия в Сент-Этьен каждое утро. Вместо этого... над ней клубился роскошный шелковый серый с золотом балдахин, возвышающийся на витых столбиках огромной кровати из темного дерева. И кровать располагается - парит - на возвышении посреди просторной, шикарной спальни, обставленной бесценным антиквариатом.
Боже мой. Она вспомнила. Ее ребенок теперь обрел отца, того самого, который шантажом и запугиванием заставил ее дать согласие на замужество. Того самого, которого она любит всем сердцем и который совсем не любит ее. Вот черт...
Кстати, а где он? В этой роскошной спальне она одна. А сколько времени? Часов поблизости не наблюдалось. Встать? Неохота... Рене лениво потянулась. Толку якшаться с миллионером, если нельзя понежиться в спальне в сьюте пятизвездочного парижского отеля с утра пораньше, никуда не торопясь.
То ли Отто ее услышал, то ли какой-то внутренний радар ему сказал, что она проснулась, то ли просто шел ее будить, но он появился на пороге спальни, совершенно голый и невероятно красивый. Загорелый, мускулистый, стройный, светлые кудри падают на широченные плечи. Настолько ослепительный, что она даже не сразу заметила, что он вертит что-то яркое в руках на уровне груди. Встретив ее взгляд, зафиксировался в дверях, небрежно опираясь о косяк, и нахально улыбнулся:
- Проснулась?
Она застонала:
- О, нет!! Почему ты не испарился при свете дня?! Я думала, ты просто мой ночной кошмар.
- Нет, я просто твоя эротическая фантазия, - ухмыльнулся он. - Консульство открывается через час. У нас есть время позавтракать и собраться. Если ты, конечно, не начнешь опять нести свой бред.
- Ты все-таки настаиваешь на этой идиотской идее с женитьбой? Я-то надеялась, что за ночь у тебя прошло обострение шизофрении. Но, смотрю, ты все такой же шизик.
Рене рассчитывала таким довольно оскорбительным наездом сразу нейтрализовать его (с Артуром такой номер срабатывал безотказно), но забыла, с кем имеет дело.