Он начал двигаться, медленно, все быстрее, пока бушующее пламя не охватило обоих, когда было уже невозможно вернуться назад - только дальше, вперед, к финалу, когда забываешь обо всем... Прорычал, задыхаясь:
- Ну? Пойдешь за меня?
-Нет...Да! - закричала она, умирая под ним, уже не в силах спорить и сопротивляться.
Кох без труда получил место под свой шедевр на передовице - огромные буквы над названием «Моргенштерн» бросались в глаза: «За Ромми не будет внесен выкуп $2 млн!». В самой статье он, как и планировал, указал, что пользуется непроверенными данными. Информации у него было немного, но места ему дали достаточно, и он не поленился как следует сгустить краски. В тексте присутствовали такие фразы: «Во время своего телефонного разговора с человеком, к которому Ромингер обратился по требованию террористов, содержался какой-то скрытый намек, а возможно, и не один, на то, что деньги перечислять ни в коем случае нельзя. Так же, по непроверенным данным, ни этот человек, ни кто либо еще не имеет доступа к счетам Отто Ромингера, который известен своей осторожностью в денежных вопросах». Кох немного боялся, что выпускающий редактор зарежет статью - данных и вправду было слишком мало, начнется болтовня об этике и журналистской чести, и нельзя было сбрасывать со счетов мерзкий характер Регерса, который без труда угадает в «человеке, к которому обратился Ромингер», себя. Но ему повезло - на выпуске дежурил вчерашний выпускник университета, желторотый сопляк (Ян никак не мог запомнить, как его зовут) - он легко подписал врезку и даже похвалил Коха за сенсационный репортаж. Газета вышла в 4 часа утра, в 5 уже была на всех газетных прилавках страны.
В 8 утра Коха, который вернулся домой в 4 часа ночи, разбудил телефонный звонок. Секретарша главного редактора, не пожелав ему доброго утра и не извинившись за ранний звонок, велела ему немедленно явиться в редакцию. Неужели Регерс уже сделал ответный ход? Кох, не позавтракав, поехал в редакцию. Какой, к черту, завтрак, у него руки дрожали. Неужели что-то пошло не так?
В приемной он встретил перепуганного ночного выпускающего редактора, и обоих немедленно пригласили войти в кабинет главного. Тот тоже не стал утруждаться излишним политесом. В руке он держал утреннюю газету с броским анонсом на первой странице.