Зуммер прозвучал резко и внезапно, три минуты истекли. Флориан слишком хорошо понимал, что он победил в этой игре, и продолжал молча целовать ее. Она не велела ему проваливать, отвечала на его поцелуи, но еще не капитулировала. Освободив губы, она тут же подколола его:
- А тебе известно о существовании у женщины более интимных мест, чем плечи?
- Я узнаю их заново, - хрипло, чуть слышно произнес он, наконец скользнув руками вниз с ее плеч, под ее локти, на талию и вверх. Если бы она не хотела, чтобы он прикасался к ее груди, она прижала бы руки к бокам, но напротив - она расслабила их, чтобы дать ему дорогу.
Как он хотел дотронуться до нее. Его руки неторопливо, почти робко скользнули вверх, остановились на ее ребрах. Опустив голову на ее плечо, он посмотрел на ее груди. Маленькие, сладкие, девичьи, упругие. От холодного воздуха ее соски сморщились и отвердели. Как большинство мужчин, Флориан предпочитал буфера побольше, но пришлось признать, что маленькие груди могут выглядеть не менее соблазнительно.
- Они такие красивые, - прошептал он и накрыл их ладонями, с удовольствием услышав, как перехватило ее дыханье. - Господи, какое чудо.
Кажется, она попыталась что-то сказать, наверное, какую-нибудь глупость насчет того, что они слишком маленькие, поэтому он прошептал 'просто заткнись' и, чтобы уж наверняка, заткнул ее рот поцелуем. Его сильные, ласковые пальцы теребили ее соски, грели, ласкали. Она изогнулась в его руках, еле слышно застонала. Горячая вода, его теплые руки, морозный воздух... Возбуждение нарастало, она терлась спиной о его грудь. Она забыла обо всем... о том, что твердо решила, что между ними никогда и ничего больше не будет. О том, что их могли застать. О том, что она проигрывала затеянную ею же игру. Плевать. Существовали только эти горы, покрытые сухим сверкающим снегом, это синее небо, это благословенное озерцо и этот мужчина, обнимающий ее на границе холодного воздуха и горячей воды...
Ей было уже мало и этого. Она хотела его всего. Она хотела, чтобы он узнал заново еще пару местечек, не менее чувствительных, чем ее грудь. Она схватила его правую руку и потянула под воду. Он тихо рассмеялся и послушался.
Она плавилась, таяла, умирала в его руках. Она никогда не испытывала ничего подобного. Она хотела еще. А он целовал, гладил и ласкал ее, не собираясь останавливаться, но и не пытаясь идти дальше, до конца. 'Чего ты ждешь?' - хотела закричать она, но вспомнила, чего он ждет. 'Обещаю тебе, детка, я не возьму тебя, пока ты не попросишь'. Именно этого она не могла сделать. Попросить - значит, проиграть, сдаться, а проигрывать она не любила. Только не Максин Ренар. Только не Флориану Хайнеру. Если она хоть раз покорится ему, даст слабину, он просто размажет ее по стенке. Она знала таких парней. Кубок мира в общем-то только из таких и состоял. Сами - сплошная сила, и от других требуют такой же.