Честно говоря, про работу говорить особо нечего. Длинные унылые ряды операторов, которые целый день, с короткими перерывами, бубнят друг другу на ухо, общаясь с клиентами. И вот, казалось бы, уже программы написаны, позволяющие клиенту находить ответы практически на любой вопрос, но нет! Восемь человек из десяти жмут этот треклятый «ноль» и выбирают общение с живым человеком, которому зададут тот же самый вопрос, ответ на который робот выдал бы ему пять минут назад. Именно поэтому штат операторов не удавалось сократить. Клиент требовал персонального подхода и живого общения. А мы, служили той самой прослойкой, на которую выливался весь негатив разъярённого клиента: люди то не все адекватные. Иногда такого за день наслушаешься, что к вечеру словно через соковыжималку прошёл. Сегодняшний рабочий день не стал исключением. Из огромного потока звонивших в голове засел голос одного очень недовольного клиента. Нет, он не матерился и не оскорблял, но его глубокий хрипловатый голос, казалось, промораживал до костей. От этого голоса волосы вставали дыбом в таких местах, о которых я и не могла подумать, что там есть волосы. Я уже несколько раз вежливо повторила ему дежурную фразу про оформление претензии и отправку товара на рекламацию и экспертизу, а он всё требовал ответа, кто отработает ему ущерб. Представляете? И такие вот каждый день десятками звонят!
Про отношения внутри коллектива рассказывать хочется ещё меньше, ибо он чисто женский, а единственный мужик - он же начальник. Короткие технические перерывы и получасовой перерыв на обед не способствуют завязыванию хоть сколько-нибудь дружественных связей. Так … чисто «привет-привет».
Вечерняя дорога домой кардинально отличалась от утренней. Внесённая людской рекой в середину вагона, я висела, зажатая между двумя амбалами пролетарского вида. Огромная клетчатая сумка времён челночного бизнеса, принадлежащая гостье столицы, больно толкала меня под коленки. Довершал картину низенький, морщавый старичок, который подпирал своей немытой макушкой мой подбородок и дышал перегаром. Ну, хоть у кого-то день удался! Выпав из захвата на последней узловой станции, я поспешила переместиться в укромный уголок, отгородив своё жизненное пространство дамской сумкой. И тут, что-то подозрительно светлое сверкнуло на её темном фоне. Я медленно, ещё отказываясь верить в случившееся, подношу сумку ближе к глазам. Точно, порезали, гады! Нет, вот когда успели? Кто?! Пошарив, понимаю, что кошелька нет. Заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть. Хорошо, что зарплата только завтра. Но кошелёк было отчаянно жалко: это последний подарок моей бабушки. Он был сделан из тончайшей, светлой индийской кожи, а рисунок инкрустирован золотом. Это была память, которую у меня украли. Закрыв глаза и продолжая глубоко дышать, я вела внутренний диалог с собой о том, что надо смириться с потерей. Видно, пришло его время покинуть меня. Хорошо, что у меня не было времени сдачу с последней тысячи в него укладывать и я сунула её в глубокий карман куртки. До завтра должно хватить.