– А похожи на Викторию, – загадочно пробормотал Антон. – Или Анастасию.
– Простите?
– Ну, это что-то вроде… комплимента. Красивой девушке – красивое имя.
А моё, значит, ему чем-то не понравилось? Вот нахал!
– Подката, вы хотели сказать? Ещё бы про зятя для мамочки спросили, – фыркнула я, но скорее для проформы. Странно, но было забавно с ним разговаривать. Так просто, легко, с ноткой флирта. Я и забыла, что это такое.
– Я пока не готов к серьезным отношениям, – покаянно сознался попутчик, а я не смогла сдержать улыбки. Странный это человек, странный. И я на него странно реагирую, как и он – на меня. Простейший гипноз, опять же, не действует. Конечно, не за три часа до намеченных планов что-то менять. Но я же и не собираюсь ничего менять, а просто разговариваю, получаю удовольствие от общения с живым человеком… напоследок.
– Куда направляетесь?
– Странный вопрос, – я усмехнулась. – Это на выезде мы по сусекам пассажиров собирали, а конечная станция всего одна. Туда и направляюсь.
– Я имел ввиду другое. Домой, в гости, по работе?
– Считайте моё путешествие своеобразным паломничеством, – не стала я кривить душой. – Никогда не была в северной столице и решила исправить это упущение.
– А что же не самолетом?
– А сами?
– Опоздал на свой рейс, – пожаловался Антон. – Да и поезд пришлось нагонять.
– О как, – я иначе взглянула на его взлохмаченную прическу и минимум вещей. – У меня попроще – аэрофобия. Никогда не доверяла этим посудинам в воздухе. И при наличии альтернативы предпочту передвигаться по земле.
– А летали?
– Тыщу раз!
– Многовато…
– Много путешествовала.
– А до Питера не добрались?
– Не довелось, – покаялась я. И вроде бы можно было свернуть разговор, но решила всё же похвалиться. – Зато в Австралии была. И на Гоа. И на Бали.
– Папа олигарх? – понимающе хмыкнул мужчина.
– Скорее муж, – я немного скривилась, а во рту сразу стало кисло от воспоминаний. Неосознанно потерла руку, где на пальце остался незагорелый след от золотого ободка. Подумав, добавила. – Бывший. Но в чем-то вы, конечно, правы, таких обычно величают «папиками».
– Как же он вас отпустил?
– А он и не отпускал. Я взрослая девочка, на развод подавать умею.
В памяти всплыло оставленное на тумбочке кольцо. И смятая записка в мусорном ящике. Он нашел, конечно, надо было разорвать в клочья и сжечь. Но я не могла уйти, не попрощавшись, не объяснив… хотя, толку ему от моего объяснения? Я разорвала наш договор. В одностороннем порядке, за три месяца до срока, не задумываясь о последствиях... И теперь с потаённым ужасом ждала наказания за то, что совершила.