Там, в столице Урби'Тенебрае, славящейся своими мощными источниками темного эфира и привлекающей к себе сильнейших черных магов Лагусии, тоже стояли чудесные осенние погоды, которым радовался любой человек, будь он сивилг, фелис или даже полукровка. Приветствуя теплый солнечный воздух, хозяйки распахивали окна, а детишки высыпали на улицу с самого утра, чтобы напрыгаться вволю. Но в запертом под землей помещении нельзя было заметить ни слегка прохладного легкого ветра, ни прозрачного высокого неба. Там не было окон, и свет странного свойства лился из разных магических механизмов и удивительных артефактов то зелеными вспышками, то раздельными желтыми лучами, а то и фиолетовым сиянием, высвечивая худую высокую фигуру человека, обмотавшего горло своими ушами, как шарфом. Перед ним стояло изящнейшей работы стеклянное дерево, рассыпающее от своих хрупких ветвей искры всех цветов радуги на захламленный бумагами стол. Человек притрагивался тонкими пальцами к дереву, которое от этого хрустально позвякивало, и бормотал.
– Теперь все изменится, скоро, уже скоро… – приговаривал он, словно в исступлении. – Я так долго ждал, так долго… И мои ожидания будут вознаграждены. Наконец-то.
Он хихикнул тихим, шелестящим, надтреснутым смехом, замолчал и замер, не шевелясь, продолжая внимательно смотреть на светящееся дерево, раскидывающее блики на его сосредоточенное лицо.
– Время ожидания закончилось, теперь пора действовать, – тихо проговорил он и, оторвав пальцы от хрустальных ветвей, отступил в густой полумрак.
Войдя в деревню, Люсида зашагала прямо по главной улице, растерянно вертя головой по сторонам и разглядывая аккуратные домики и садики, обнесенные ажурными деревянными заборами. Крыши местных домов были не совсем привычными: острыми и высокими, а скаты – такими длинными, что кое-где можно было влезть наверх прямо с земли безо всякой лестницы.
Девушка пыталась понять, почему здесь строят так, разглядывая глянцевито блестящие на солнце маленькие деревянные пластинки крыш, всегда напоминавшие ей чешую серебристых и золотистых рыбок. Это не успокаивало, но, по крайней мере, отвлекало. После крыш Люсида принялась рассматривать заборы. Они как раз были самыми обычными: клеточки-ромбики из перекрещенных деревянных планок – но ей всегда очень нравились. Будто кружево на зеленой ткани. А по весне – словно ткань еще и цветами вышита, сейчас же – пестрая, цветная, с желтыми и красными пятнами. Коричневато-желтый ажур заборов очень к ней шел.