– Дочь графа Кирштайна, - отрапортовал Гирей, печально качая головой.
– И? – скучающе уточнила королева. – Выход всегда один – замуж выдать, приданное дать и все. В чем проблема?
– Граф просит наказать виновника по всей строгости, - добавил Гирей.
– Да что он говорит? – впервые с начала этого тяжелого трудового дня в голосе Ливерии прорезались настоящие эмоции. – И что же он предлагает? Всыпать принцу ремня?
– Вообще-то он просил привязать его к позорному столбу и дать двадцать ударов плетей. Но, принимая во внимание то, что он единственный наследник престола, он согласен пойти на компромисс и закрыть глаза на инцидент, если Турэйн женится на его дочери. Тогда ситуация будет исчерпана.
Королева задумалась. Естественно о женитьбе не могло быть и речи. Она, конечно, мечтала, что принц остепенится, но понимала, что с минутными увлечениями этот номер не пройдет. Вот уже несколько лет прошло с тех пор, как она начала безуспешную борьбу с любвеобильностью Турэйна. Чего она только не предпринимала! И закрывала его в покоях, а негодник сбегал через окно, и заказывала у ведьм различные эликсиры, чтобы снизить его…работоспособность, и говорила с ним, и била. Все без толку. Принц всегда сбегал или не приходил домой, чем доводил несчастную мать до истерик. Тогда она решила, будь, что будет и стала закрывать глаза на его похождения, рассчитываясь с обиженными девицами и их отцами звонкой монетой и быстрым замужеством. В большинстве своем все были довольны.
– Что ж, - протянула королева, - передай Кирштайну, что сына я накажу. Подыщи его дочери богатого мужа и заткни им рты деньгами. В общем, действуй по стандартному плану. Граф покипятится и успокоится.
– Хорошо, королева-мать, - Гирей почтительно склонил голову и, пятясь задом, вышел из тронного зала.
Королева не двигалась. Она знала, что на данный момент приемов больше не будет, но так же знала и то, что ее сын сейчас принимает ванну. И потому, что он уже взрослый, она не хотела врываться к нему в комнату и устраивать выволочку за ночные игрища. Нет, Ливерия была терпеливой женщиной. Она дождется, когда сын сам придет к ней, а потом можно будет и поговорить. У королевы давно чесались руки отвесить сыну хорошего подзатыльника. А пока можно предаться воспоминаниям о давно ушедшем прошлом.