— Ты его любишь?
— Я ему предан.
— А есть кто-то, кого ты любишь?
Он посмотрел на нее. Аиша стояла очень близко. Ее большие глаза были широко распахнуты. В них отражалось солнце и небо, добавляя к наивной зелени игривые красно-желтые искорки. Влажные пухлые губки. Темно-русые волосы заплетены в две косы и украшены желтыми ленточками. Длинная шея. Узкие плечи. Тонкие руки… Он не ответил. Хранитель никогда никого не любил. Он не знал, что значит любить. Опустился на пригорок. Сорвал маленькую маргаритку и протянул Аише. Девушка приняла цветочек.
— Какая она, любовь дракона? — Села рядом.
Он пожал плечами.
— Я ни разу не видел ни одного дракона, который бы любил. Драконы преданы своему хозяину.
— А дракон может полюбить другого дракона?
Хранитель задумался, глядя на воду. Аиша не спускала с него глаз.
— Может, — ответил наконец-то. — Наверное, — добавил очень неуверенно. — Я не знаю. Я не очень понимаю, что значит любить. Что такое любовь?
Аиша улыбнулась. Взяла его руку в свою и приложила к своей груди.
— Чувствуешь, как бьется мое сердце?
Он кивнул.
— Когда ты любишь, то сердце стучит быстрее. А вот тут, — дотронулась до его груди, — становится тепло. Ты испытываешь радость. Кажется, что солнце светит иначе, что деревья очень красивые. Птицы вокруг поют громче. И хочется танцевать и улыбаться. Весь мир, всё-всё вокруг тебя словно превращается в радугу после дождя. Хочется кружиться, сбивать капли, ловить их ртом и смеяться. Хочется смотреть на любимого человека, впитывать его, слушать, запоминать. Хочется быть с ним. Касаться его. Целовать…
— Целовать? — оживился Хранитель. — Это когда вы облизываете друг друга? Я видел. А зачем?
— Зачем? — Аиша слегка надавила ему на грудь, вынуждая лечь. Подалась вперед. — Чтобы почувствовать бабочек и то, как… губы тают на губах…
Ее губы накрыли его. Мягко и очень осторожно. Легкие касания, словно прикосновения крылышек мотыльков. Маленькие поцелуйчики в уголки. Бережно провести языком по губам, вобрать нижнюю и чуть засосать. Он выдохнул и расслабил губы, прикрыв глаза и полностью отдавшись ощущениям, позволяя ей играть с собой. Язык медленно проник внутрь. Прошелся по зубам, подразнил язык. Нос снова уловил этот запах… Запах, рождающий желание… И Хранитель ответил. Это получилось как-то само собой, как-то очень естественно и неожиданно для него. Обмен слюнями оказался не так уж плох, нежели казался со стороны. Его смыло эмоциями в «воду» и заставило качаться на волнах. Поцелуй был похож на полет — безграничное удовольствие и свобода, счастье и блаженство. Рука непроизвольно заскользила по тонкому девичьему стану. По груди разливалось тепло, в животе запорхали бабочки, а внизу...}