Хочу крикнуть ему, что это нельзя есть, но не могу издать и звука.
С удовольствием откусывает от уже разлагающегося плода и переводит взгляд помутневших глаз на меня.
- Вот, так и живу, Эм. А тебе пора вставать, - как бы, между прочим, произносит он.
- Ч-что? - пытаюсь переспросить, но окружающий пейзаж вдруг подергивает дымкой, а меня выкидывает из сна, словно рыбу на берег.
Ртом хватая воздух, я пыталась отдышаться и прийти в себя. Сделать хотя бы один нормальный вдох, казалось очень сложно. Спертый, нагретый воздух чердака, где я сейчас находилась, делал эту задачу практически невозможной. На дворе был конец весны. Крыша таверны, в которой я жила уже добрых два с половиной месяца, за весь день нагревалась до невероятных температур. И не смотря на настежь распахнутое окно, спать на чердаке было практически невозможно. Моё тело покрылось липким холодным потом, белоснежная простыня была смята, а точнее, скаталась в один непонятный клубок. Но больше всего, мне было не по себе из-за сна, который мучил меня уже не первую ночь подряд, заставляя вскакивать задолго до появления первых солнечных лучей. Уснуть после пробуждения, я уже давно не пыталась.
И каждую ночь, мне снился Ким. Иногда, мне снилось детство, проведенное в Пограничье. Эти сны я любила, после них оставалось сладостное послевкусие с легким оттенком грусти. Но чаще я встречалась с ним в этом огромном белоснежном особняке с коричневой крышей. За все это время, он так и не пригласил меня внутрь. Думаю, это оно и к лучшему. В Ирэми считается, что зайти в дом покойного, означает скорую смерть. В это верила моя мать. Я же, нет. Мне кажется, что я разучилась верить, будь-то чудеса, тайные знаки или просто вера людям. А сны - всего лишь сны, так ведь?
Почти три месяца прошло с того утра, которое я встретила у костра в горах Пограничья. Тогда была страшная метель, а у меня иногда такое чувство, что тот снег до сих пор кружит где-то глубоко у меня в душе. Вот, даже сейчас, на улице так жарко и душно, а я замерзла...
Вспоминая всю мою прошлую жизнь, мне кажется, что и не со мной все это было. Всего-то восемнадцать лет мне исполнилось этой весной, а ощущения такие, что за это время я прожила целую, совершенно иную, жизнь.
Из Пограничья я ушла ровно через сутки после похорон брата. Если бы, не практичность, с которой подходила моя демоническая натура к любой ситуации, то ушла бы и раньше. Но здраво рассудив, что в одном платье и в вечерних туфельках далеко не уйдешь, я решила наведаться в деревню. Как я и ожидала, мой родной дом был пуст, а практичная Нимария, не оставила в избе ничего, кроме старого веника и дырявого ведра. Вспоминая тот момент, когда переступала порог родного дома, я до сих пор не могу понять, что со мной тогда происходило. Я знаю, как должен вести себя нормальный человек в такой момент: плакать, переживать, вспоминать... Ну, хоть что-нибудь чувствовать! Я читала, как героини романов, возвращаясь в родные дома, где их давно не было, потому, как судьба злодейка не щадя швыряла их по свету, трогали стены, вспоминая моменты радужного детства, плакали, опять вспоминали. Но, ведь, человеком я не была, может потому не чувствовала ничего? Зашла, осмотрелась, вышла не найдя ничего, что могло бы мне пригодиться. Решение пойти в дом травницы было неожиданным, но самым разумным. И не потому, что я испытывала к ней что-то, а потому, что была уверенна, что она должна была бы. Всё же, ей не раз приходилось вытаскивать меня с того света. К тому же, я часто помогала ей с травами, да и вообще, люди хорошо относятся к тем, кого им приходилось нянчить и спасать. Мне так казалось, и я не ошиблась. Правда, сначала, она едва не потеряла сознание, узрев меня на пороге дома. Но все обошлось.