Травница впустила меня в дом, пыталась накормить, но к еде я так и не смогла прикоснуться. А потом, что-то надломилось внутри, и я заговорила. Рассказала ей всё, с того самого момента, как я и Ким, покинули Пограничье. Она слушала и не перебивала, а потом, так же ни о чем не спрашивая помогла мне собраться в дорогу. Поняв, что меня, скорее всего, будут искать, достала с одной из полок толченый корень какого-то дерева, заставила намочить голову. После чего, долго втирала порошок в волосы. С тех пор, я стала шатенкой. Правда и тут не обошлось без сюрпризов. Мой родной цвет волос буквально сжигал искусственный. Тогда мне приходилось наносить краску каждые четыре дня. Плюс ко всему, Рейна остригла мои волосы где-то по лопатки, но они отросли до прежней длины за неделю. Потому, теперь стригла их постоянно. Это приходилось делать из соображений удобства. Тогда же травница дала мне комплект теплых вещей, сапоги, мехом наружу и с плоской, удобной подошвой. Теплую куртку на заячьем меху, брюки, рубаху и несколько простых домотканых платьев. Не Бог весь что, но без этих простых вещей мне было никак не обойтись. Рейна уложила запасные вещи в заспинный мешок, добавила к ним нехитрые припасы и кое-что по-мелочи. Я же, аккуратно уложила свое красивое платье, чудом уцелевшее в эту ночь и сумочку. Туфли пришлось выкинуть.
Уходя из Пограничья, мне казалось, что за моей спиной закрывается плотная, невероятно тяжелая дверь. Дверь, за которой остался не только мой названный брат, но и любовь, молодость, счастье, радость, которая присуща лишь в юном возрасте от осознания того, что ты молод и перед тобой открывается вся жизнь словно на ладони. Сейчас было ощущение, что моя 'ладонь' сжалась в кулак, а впереди...я не знала, что будет там. Я просто шла по колено утопая в снегу, иногда проваливаясь по пояс. Но, все равно продолжала упорно двигаться вперед. Не знаю, почему я решила уходить через лес. Возможно, подсознательно, хотелось, чтобы мне было тяжело идти, жить, существовать. Казалось, что смерть Кима тяжелым камнем вины легла на мои плечи. Предательство или обман Дрэя удушливым грузом повис на груди, мешая дышать. Я чувствовала себя виноватой не только по отношению к брату, но и к женщине, что воспитала меня. Как я могла похоронить брата, не сказав ей об этом? Самое интересное, я не могла найти в себе сил, отправиться в Карген, постучать в её дверь и рассказать, что с нами произошло. Слишком пугало меня то, что пришлось бы увидеть в её глазах. Это было малодушно, я знаю это, но на большее сейчас я была не способна.