«Интересно, - думала Мари, делая мерные затяжки, - и что вас всех так привлекает в роли моей «игрушки»? Деньги? Наверное… Возможность побыть со мной рядом, пусть и в такой унизительной роли? Вряд ли. Я бы не сказала, что кто-то из тех, кто приходил ко мне, является моим страстным поклонником. Такого бы я даже не порог не пустила. Мне не нужны безумные фанаты».
Она скривила губы, вспоминая одну такую встречу с ярым поклонником. Она возвращалась домой и во двор умудрилась прошмыгнуть какая-то девица. Глаза безумные, лихорадочно горящие, а телом правит нездоровое желание прикоснуться к кумиру.
Эта девушка полезла обнимать Мари, а она в тот день была совершенно не настроена на дружеские беседы с поклонниками. Охранникам пришлось сделать незваной гостье больно и, скрутив, под руки вывести на улицу.
«И откуда такие – безумные, берутся? – подумала Мари. – Ни забор их не останавливает, ни желание кумира побыть в одиночестве, ни пресловутая статья за незаконное проникновение на частную собственность».
Сделав очередную резкую и глубокую затяжку, Мари стряхнула пепел в пепельницу, а после раздавила в ней окурок, разбросав по хрусталю искры, и вернулась за стол. Взяв ручку, она пробежалась глазами по списку тех, кто сегодня уже приходил к ней, и кому она дала от ворот поворот.
Восемь имён и людей, семь из которых ни на что не годились. Две девушки, шесть парней. Все разного возраста, внешности, все такие разные внутренне и такие похожие в своём желании понравиться ей, Мари.
«Так, кто у нас здесь? – подумала брюнетка. – Жорж Афи, Паулина Фауст…».
Она поднесла ручку к первому имени и вычеркнула его из списка. Оно было более не нужно ей.
Мари планомерно вычёркивала из списка и из своей жизни имена и тех людей, которые их носили, полностью сосредоточившись на этом деле. В нём было что-то неуловимо приятное.
Когда дверь едва слышно открылась, Мари даже не подняла взгляда, продолжая вычёркивать имена. Это наверняка пришла Шерри. Без стука. Нужно будет устроить ей за это трёпку.
- Мариша Голдберг?
У Мари перехватило дыхание, и рука её замерла, словно онемев, около имени «идеального» кандидата, которого она хотела пометить восклицательным знаком. У неё было такое чувство, будто её ударили под дых, окатили ледяной водой и сдавили горло так, что, кажется, сломали шею. Каждая мышца в теле напряглась, а челюсти сами собой сжались до боли.