Это обращение из прошлого, это имя – её собственное имя, о котором никто не знал, не мог знать, обнажило все нервы, подготовило их к короткому замыканию. Осталось только дождаться первой искры.
Она хотела закрыть глаза, зажмуриться так, чтобы под опущенными веками всё заалело, но не позволила себе этого сделать, сохраняя лицо. Этот голос, ставший уже совсем взрослым, мужским, изменился, но всё равно был слишком узнаваем. Он был узнаваем до такой степени, что Мари захотелось выхватить из ящика стола припрятанный для особого случая пистолет и спустить курок минимум двадцать раз. Особый случай настал.
Совладав с собой, не позволив даже тени переживаемых ею эмоций отразиться на лице, Мари подняла голову и посмотрела на незваного гостя.
До этого она могла надеяться на то, что её внезапно настигли слуховые галлюцинации, что она просто ослышалась, обозналась, но теперь, когда она взглянула на гостя, все глупые надежды обратились прахом. Этот человек лучше всех других умел убивать их. В молодом мужчине, стоявшем в трёх шагах перед её столом, слишком ярко и живо угадывались черты пятнадцатилетнего парня, некогда жестоко предавшего её и сломавшего её жизнь.
Он изменился сильно, что было совершенно не удивительным с учётом того, что в последний раз Мари видела его одиннадцать лет тому назад. Пятнадцатилетний мальчишка стал взрослым мужчиной, как и Мари стала взрослой женщиной. Но это был он. Она могла бы опознать его по одним только глазам, мёд в которых окончательно забродил и превратился в крепчайшую терпкую настойку, в самый выдержанный коньяк, и по взгляду с лёгким прищуром. От него можно было слишком быстро захмелеть и уже начинало мутить.
- Что ты здесь делаешь, Гофман? – ледяным тоном спросила Мари, кладя ручку на стол.
- А не поздороваешься?
- Нет, - сухо отрезала брюнетка.
Она говорила без эмоций: ровно и холодно, но внутри неё бушевал такой дикий коктейль из чувств, что она сама удивлялась тому, как её не начало трясти, как в припадке. Самоконтроль не подвёл.
- Жаль, - вздохнул Петер и на мгновение опустил взгляд, затем вновь посмотрел на девушку и добавил: - Я думал, что ты будешь гостеприимнее.
Всё это было похоже на издёвку, на самую плохую комедию, розыгрыш, шутку. Но Мари не велась на неуместно дружелюбные слова самого незваного в мире гостя.