- В таком случае, - Гайер вздрогнул от материнского голоса, - раз нет возражений...
Близнецы вскинулись одномоментно:
- А когда мы будем участвовать в походе?!
- Позже, - уклончиво отозвался Сагромах. – Рекомендую всем лечь пораньше. Завтра утром мы выходим. Мы сопроводим тебя до Гобрия, Гайер, а потом двинемся в столицу.
- Спасибо, - благодарно отозвался юный тан, посмотрев на отца с немым вопросом. Тот улыбнулся самым краешком губ: все он помнит, сейчас все разойдутся, и они поговорят.
Поцеловав близнецов на ночь, Бансабира и Сагромах обнялись. Сагромах чмокнул жену легонько – в щеку, а потом вздрогнул: Бану смотрела слишком однозначно.
- Сейчас, - он отстранился от жены, обернулся к ожидающему Гайеру. – Обожди со сном, я вернусь чуть позже.
Гайер внезапно опустил лицо, немного подняв брови, и Сагромаху почудилось, что Гайер все же немного смущен. Наверняка он уже бывал с женщинами, но одно дело – самому испытывать этот опыт, а другое – знать, что, не таясь, родители намерены вот прямо сейчас.
- Хм…х… хорошо, - Гайер отвернулся и сел на свое место за столом.
Сагромах улыбнулся, Бану хихикнула.
***
Сагромах укутал жену одеялом, поцеловал в подставленную щеку, потеребил светлые волосы.
- Не задерживайся, - попросила Бану с легкой сонливостью в голосе.
- Я скоро, - пообещал тан.
В столовой он застал Гайера в одиночестве – тот сидел перед большим куском обжаренной оленины и бездействовал.
- Вроде как, чтобы не сидеть просто так, - объяснил он отцу. – Но я сыт.
Это показалось странным Сагромаху: пасынок не особенно любил оправдываться, зато очень любил поесть.
- Ну, - Сагромах увел блюдо с олениной из-под носа у Гайера и, придвинув поближе к себе, подцепил кусок на нож. – Как знаешь, - сказал тан и вонзился в еду зубами.
Гайер наблюдал молча какое-то время, потом прокашлялся и рискнул:
- Моя мать отнимает столько сил?
Сагромах посмотрел на Гайера, замерев посреди жевания. Нахмурился. Отодрал кусок мяса зубами, не дожевав нормально проглотил и облизнулся. Ощупал придирчивым взглядом Гайера с головы до того места, где его тело скрывалось за столешницей. Да здоровенный ведь уже парень! Действительно, Бану была того же возраста, когда он, Сагромах, втрескался в неё по уши.
Сагромах оскалился на мгновение – а потом рассмеялся от души.