— Панков, — стараясь не замечать мельтешащий передо мной канцелярский предмет, окликаю я.
— Я, — «Арамис» рассеянно поворачивается ко мне.
— Имя? — сухо напоминаю я.
— Алексей. Но можно Леша, — манерно растягивая слова, снисходительно сообщает парень, и я к своему удовольствию отмечаю, что голос у него слишком высокий. Даже визгливый. Но девушка в ответ на его выступление одобрительно фыркает, и я ловлю себя на том, что начинаю медленно закипать. Ставлю в списке галочку напротив фамилии Панков и продолжаю перекличку:
— Пасечников.
— Я, — мычит сбоку парень, лица которого я не могу вспомнить.
— Имя?
Пасечников называет себя, но его имя я тоже уже не помню. Девица, не прекращая трепаться с Панковым, со стуком роняет карандаш на пол.
— Петраков, — злюсь я.
— Я. Олег, — бодро отзывается парень с третьего ряда.
Девчонка в зеленом ныряет под стол в попытке угнаться за катящимся по линолеуму карандашом. Панков наклоняется к ней и что-то игриво ей шепчет. «Воробей сейчас взбесится», — доносится до меня, и из-под парты звучит тихий жизнерадостный смех. Скрипнув зубами, одергиваю пиджак, прикрываю эмблему и продолжаю:
— Ремизова.
— Я. Лиза, — пищит с заднего ряда шатенка в очках с оправой на пол-лица. Эдакая типичная серая мышь, погруженная только в учебу и исполнительная просто до тошноты (забегая вперед, надо сказать, что я тогда оказался прав).
— И — Ремизова Лиза, — дружелюбно добавляет привлекательная брюнетка слева. Эта из тех, что всегда следит за собой. Одета не ярко, но стильно. Волосы сколоты в аккуратный пучок, уместный в аудитории. При этом у нее темные миндалевидного разреза глаза и пухлые губы. Но в целом выглядит она не столько сексуально, сколько просто красиво.
— У вас что, две Ремизовых и обе Елизаветы? — перевожу взгляд с одной на другую, пытаясь сообразить, а не устроили ли мне подставу?
Аудитория замирает в предчувствии не то надвигающегося скандала, не то шутки, не то взрыва с моей стороны.
— Да, у нас две Ремизовых и обе Лизы, — мягко улыбается мне Лиза-брюнетка.
— И обе, увы, с приветом, — театрально-горестным шепотом, но так, чтобы его шепот докатился до задних рядов, заключает Панков, и аудитория начинает киснуть от смеха. Шатенка невозмутимо поправляет очки. Брюнетка обидчиво отворачивается. Из-под парты звонко фыркает девчонка в зелёном, и аудитория погружается в хохот.