— У нас дворники вроде люди приличные.
— Мм, это они утром приличные, а ночью они очень даже задорные. — Рыжая, фыркнув, выпускает ручку корзинки из одной руки, и начинает другой рукой покачивать корзину из стороны в сторону.
И тут мне становится совсем интересно.
Судя по всему, наш разговор зашел в тупик (а как это еще понимать, если мы уже начали обсуждать тему таджиков на улице?), но Диана все-таки не уходит. То есть она даже не делает попытку многозначительно бросить взгляд на часы, чтобы попрощаться, или, как в незапамятные времена, бросить мне: «Ну все, мне пора, Рома». Ощупываю глазами ее фигуру, плавную линию шеи, крылья носа, которые нервно ходят туда-сюда. Вот только ее глаза я никак найти не могу — её взгляд постоянно от меня ускользает.
И все же у нее есть какая-то причина стоять здесь, со мной.
«Может, все-таки чувства ко мне?» — робко спрашивает у меня интуиция. Но… какие там чувства? Откуда? Да, было время, когда я пытался раскрутить ее на чувства, но вместо этого меня самого ими крыло. Так что дело, скорей всего, не в ее чувствах ко мне, а в том, что я просто знал о ней больше других.
Например, кто на самом деле был у нее первым мужчиной. И что за Лешей своим она бегала до упада, пока не добежала до ЗАГСа, а оттуда и до больницы. И что даже когда она была наивной девятнадцатилетней девочкой, то и тогда предпочитала прятаться, изворачиваться и извиваться змеей, пока от злости не ткнешь в нее палкой. И что в нашем разрыве с ней был все-таки виноват я, когда, устав играть в её игры, показал ей, что воспринимаю ее не более, чем довесок к своему имиджу в институте и собственному самолюбию. Хотя, если честно, то довеском была не она, а я; причем, довеском к её отношениям с Лешей. Вот только причина того, почему они разошлись, мне до сих пор не ясна. Правда, был какой-то шорох в социальных сетях, что это она послала его, но я этому не поверил. Просто она всегда была на его стороне. Она всегда его защищала.
— Ну, а ты как живешь? — тем временем произносит Диана, продолжая размеренно качать корзинку туда-сюда.
— Да, наверное, как и все, — я пожимаю плечами. — Два года назад развелся, сейчас пятилетнюю дочь воспитываю. В будущем году в школу пойдет.
— А… как там Лиза? — В первый раз слышу в голосе Рыжей искренний интерес.