«Так неужели это… Она? — растерявшись, думаю я, продолжая краем уха вслушиваться в торопливую речь Людмилы. — Неужели, это та, кого я сам лет семь назад послал в Фейсбуке банальнейшим мемом, который я уже не могу ни вспомнить, ни воспроизвести? Но не потому, что я стыжусь того, что я ей тогда наговорил, а потому, что я этот мем просто не помню. Это было невероятно давно, и было в нем что-то такое заумное о том, что «прежде чем предать себя, мы предаем других».
«Так неужели я действительно видел её?» — снова спрашиваю у себя я, и сердце устремляется вскачь, а потом дает резкий сбой. Но так было всегда, когда я видел Рыжую, слышал о ней или же вспоминал ее. Неимоверное, абсолютно нерациональное чувство — она давно тебе никто и нигде, а ты хочешь её просто увидеть.
Внезапно накатывает тоска.
— Роман Владимирович, — между тем уговаривает меня Людмила, — мы… я… — женщина проникновенно заглядывает мне в глаза, — я все же надеюсь, что вы придете на утренник.
— Зачем? — вздыхаю я, даже не заметив, как мы с Людмилой переместились в вестибюль детского сада. Беру в руки лежащую на столе охранника аляповатую программку с надписью «Утренник 8 марта», точно надеюсь увидеть в ней нечто особенное. Интересно вот только, что? Что моя бывшая жена, которая последние три года пребывает в Штатах, наконец, вышла замуж? Или что она очень скучает по дочери? Или что я буду в очередной раз врать своей дочери, объясняя той, почему я «бросил» её маму?
«Потому что я, Юль, очень любил твою маму!»
О, да! Только я — не любил, как, впрочем, не любил и любых других женщин, которые время от времени появлялись в моей жизни. Знакомство, секс. Иногда — сближение. Потом робкие предложения «попробовать пожить вместе», чуть позже достающие тебя до нутра требования непредвзято взглянуть на свою жизнь, на друзей, на ребенка. Споры, безосновательные выводы, нелепые придирки, упреки. В итоге скандал и разрыв. Но к одной меня всё же тянуло. Впрочем, была ли это любовь, я так и не смог разобраться тогда. Просто тянуло, как в омут — и всё...
«А если там, у ворот детсада все же была она?»
— Как зачем? — разгоняя по углам мои мысли, широко улыбается мне Людмила. — Вы же понимаете, что ваша дочь надеется, что ради неё вы будете присутствовать на утреннике? Или что снимете её выступление, например. Или что будете ей аплодировать.