Нехотя отправилась я следом за слугой. Ещё двое прислужников распахнули двери отцовского кабинета, в котором он принимал самых важных гостей. Родитель сидел в любимом кресле за рабочим столом, откинувшись. С другой стороны возвышался Джон Смит. Узрев его, я замерла, будто на стенку наткнулась. Названный жених выглядел сегодня особенно высоким, массивным, страшным. При моём появлении повернулся, окинул ледяным взглядом, правая бровь приподнялась, оскалился, как волк голодный, в глазах вспыхнул недобрый огонёк, а после пала тьма…
Очнулась я в своей постели. Голова жутко болела, едва приподнялась, как тут же без сил опустилась на пуховые подушки. Долго лежала, приходя в себя, попробовала вспомнить, что было накануне, до того, как легла, и не смогла.
Осторожно села, сжала пальцы висками, поднялась, мечтая освежиться кружкой воды. На столике возле кровати обнаружила какую-то тетрадь, раскрыла. Заполнена была лишь первая страница и то не до конца. Подчерк мой, но не помню, чтобы что-то писала.
Закрыла, поспешила к окну, где на подоконнике стоял кувшин, налила себе немного воды, с удовольствием выпила. Действительно полегчало, боль постепенно ушла, вернулись и воспоминания.
Ровным счётом ничего особенного, разве что вечером приняла предложение Джона Смита, смирилась, как и всегда, вскоре состоится и официальная помолвка.
О тетради неведомой почти забыла, но всё же нечто не давало покоя, возможно, любопытство женское. Вернулась, открыла и начала читать. Начало казалось стандартным, неудивительно, что не вспомнила прежде – минутный каприз, возможно, модное увлечение, со скуки начала писать дневник, но поняла, что сказать нечего.
Но вот дошла до встречи с молодым человеком. Готова поклясться, ничего такого никогда не было. Неужели придумала, вообразила, намечтала или… Последняя строчка о том, что отправилась к отцу и жениху, собиралась отказать.
Нет, точно сказка, я ведь не такая, не смелая и не решительная, никогда не посмела даже думать в этом направлении, а теперь и поздно, помолвка скоро, расторгну ― и обесчещу себя навсегда. А коли и существует тот самый единственный, неужели отец даст согласие взять в семью нищего бродягу? И не прикончит ли будущий муж воздыхателя?
Подумала об этом и сердце заколотилось как бешенное! Обязательно убьёт, стоит раз увидеть Джона ― и сразу понимаешь: этот способен абсолютно на всё, любое злодеяние совершит, лишь бы получить желаемое. И я как раз тот самый приз, даже если являюсь лишь приложением к поместью и дворянскому званию. Нет, долг состоит не только в том, чтобы подчиняться отцу, но и спасти неведомого возлюбленного, воображаемого или реального, от жестокой и неизбежной гибели.