— Съезжу в Кошкин… Погуляю, схожу в кондитерскую.
Выражение вселенской скорби на личике сердечком могло бы обмануть самого взыскательного критика. Радостный блеск глаз надёжно скрывали опущенные ресницы. Марина даже руки смогла расслабить и заставить безвольно висеть вдоль тела.
— Прекрасная идея. Феликс тебя отвезёт и позаботится, чтобы всё прошло отлично.
О главном условии праздника старуха якобы позабыла. Очень уж ей не хотелось признавать поражение. Так бездарно упустить инициативу в разговоре! И ведь не откажешь. Проникнуть на территорию особняка Марининого семейства хотели все ведьмы Кошкина. Ведь там хранятся тайные знания.
— Степанида Генриховна, я должна провести этот день одна, — устало опустила плечи Марина.
Ей казалось, что все планы рухнули и старую грымзу не удалось перехитрить. Что делать в такой ситуации, она даже не думала. Без ключа в Дом не попасть, силой не отнять. Что ж, придётся разработать другой план. Ведь если бы не ключ, жила бы она счастливо где-нибудь подальше от Кошкина.
— Какие глупости, Марина! Ты наверняка будешь встречать знакомых во время прогулки.
Леонсия тихо мявкнула и спрыгнула с подоконника. Степнида Генриховна обеспокоенно посмотрела на любимицу. Глаза цвета незрелого крыжовника ответили укоризненным взглядом, а кошка потёрлась о Маринину ногу, оставляя на джинсах длинные рыжие шерстинки. Выражение лица хозяйки дома смягчилось, в глазах промелькнула вина. Или это эффект освещения?
— Я хотела попросить у вас амулет отвода глаз… — сделала последнюю попытку именинница.
— Ладно, будет тебе амулет.
Сдержать вздох облегчения удалось разве что чудом. Плевать. Она проследила за идеально ровной спиной Степаниды Генриховны. Цокот каблуков по паркету отдавался молоточками боли в висках. Свела же судьба с такой ведьмой. И как мама её терпела, почему отдала ключ на хранение ей, а не дочери? Теперь-то уже не узнать.
— Дорогая, позволь, я сама застегну цепочку. Здесь очень нежный замочек. — Степанида Генриховна вернулась в гостиную с кулоном из чёрного турмалина на тонкой серебряной цепочке. — Я сама зачаровывала, будто знала, что пригодится.
На тонких губах змеилась победная улыбка. Марину обдало холодом так, что все волоски на теле встали дыбом. Она сглотнула и через силу шагнула к ведьме. Дурное предчувствие сдавило грудь. Отказаться нельзя. Но она ведь справится, чтобы там ни было, правда?