Видения теснились перед моим взором, и нельзя было позволить им заслонить реальность. Вихри энергий бесновались внутри хоровода, набирая силу, и нельзя было позволить им вырваться наружу.
Человекозверь рычал, силясь встать, но давление запредельных сфер прижимало его к земле. Он был мой, уже совсем мой, когда что-то прошло не так. Я не поняла — что, но в центре круга, мной созданного, по чужой воле приоткрылась дверца в ад, и оттуда плеснуло демоническим огнём…
Власть над врагом пьянила, вселяя уверенность в скорой победе, мои "я" не размыкали рук, не желали останавливаться. Я потратила драгоценные мгновения, борясь сама с собой, но всё же успела раздробить хоровод до того, как меня захлестнуло пламя.
Мало что способно причинить привидению боль. Телесные муки — удел смертных. Но этот огонь рвал и терзал самую суть моего естества, сердцевину души… К демонам потрошителя! Сейчас я хотела только одного — чтобы это кончилось.
В пределе Отрешения нет боли. Все мои девять "я" бежали за завесу и, там, в покое и благости, медленно слились в одно.
Сколько времени прошло — секунды, минуты? Едва ли больше...
Когда я вернулась в Мир, зверочеловека у каретной мастерской не было. Два крепких молодца с вилами и топором стояли над упавшей вывеской, свёрнутой пополам, как лист бумаги, оглядывались по сторонам и чесали в затылках.
Влажные кляксы болотной грязи на ткани мира — следы зверя — успели истаять. Я поднялась над крышами. Где ты, мразь? Ага, вижу! Потрошитель достиг городской окраины, стремительный и бесшумный, как призрак, Хаос его побери! За городом поля, рощи и перелески, там беглеца не найти.
Где эта треклятая инквизиция, когда она нужна?!
Связь моя с якорем и с глазком в комнате окаянника уцелела. Сквозь бездну ночи я видела свою скучную каморку и видела стража Света, который уснул прямо за столом, положив голову на руки.
А что, если... Всё демоны Лимба и бездна Колодца Душ! В нём довольно широты ума, чтобы припугнуть пьяного недотёпу и отпустить с миром. Это всё, что я знаю. Частный случай. Возможно, прихоть. Мимолётное движение души. Кто сказал, что он станет хотя бы слушать меня? Окаянник, душеед, покойник! Что он не запустит в меня вышибалой или чем похуже? Неужто я рискну своим бытием ради паршивого мешка денег? Да какая разница, ради чего!