Я достала из клатча телефон, проверила входящие. Пусто. Значит, Демьян спит. Убирая телефон обратно, я не заметила, что упырь остановился, и наступила ему на пятки. Извинившись сквозь стиснутые зубы, я увидела впереди тяжелые портьеры, обшитые черной бахромой, и замерла. Как я поняла, это было последнее препятствие на пути к заветной цели.
– Дальше, Варвара, – на лицо Михаила вновь вернулась мерзкая улыбочка, превратившая его губы в кривые растянутые нити, – дорогу ты найдешь сама.
И слащавый скрылся, противно ухмыляясь, будто знал обо мне какую-то мерзкую тайну. А я отодвинула портьеру и осталась стоять с раскрытым от удивления ртом, вперившись взглядом в широкую деревянную лестницу, спиралью уходящую наверх.
Нет, конечно, лестница была самой обычной, несмотря на покрывавшую ее блестящую глазурь, а вот обвивающие ее живые цветы были необычны для подобного заведения, да и вообще для любого заведения, если это не дендрарий.
Медленно поднимаясь по ступеням, я ощущала тепло лакированного дерева и силу сочных зеленых стеблей, мощными канатами обвивающих перила. Уловила тонкий и терпкий аромат фиолетовых бутонов. Услышала тишину. Как бы старательно я ни прислушивалась, звуки из зала сюда не доносились. И если бы не мои каблучки, можно было подумать, что я в вакууме. Необычно и так волнующе.
Пока я старательно переставляла ноги, забыв, зачем я здесь, на верхней ступеньке появился молодой мужчина – в светлых штанах, чудной обуви и длинном цветастом халате поверх обнаженного торса он напоминал государя восточной страны. Не только одежда придавала определенный флер, но и особая стать, осанка, слегка надменное и ленивое выражение лица. Мужчина, словно сытый зверь, присматривался ко мне.
– Невежливо заставлять хозяина дома ждать. Вы опоздали, Варвара.
– Мы знакомы?
– Сейчас десять минут четвёртого, а в письме было указано ровно три. – Зеленые глаза, подведенные черным, блеснули. То ли негодующе, то ли в предвкушении – я не разобрала. Все сглаживало безразличие, с которым мужчина говорил. Так же, как и Михаил, он манерно подал мне руку:
– Непозволительная расточительность. Но не переживайте, сочтемся.
Его мимика ожила, и он по-мальчишески подмигнул, провожая меня в небольшой кабинет, напоминающий оранжерею. Не среднестатистический офис, а самые настоящие сады Семирамиды! Может, мысли о восточном царе не лишены основания?