- Сколько с меня? – шепнула она, лизнув колючую его щёку. Посреди кутящих, раздухарившихся, отплясывающих в ритме заводных мелодий соплеменников две фигуры покачивались в сугубо личном танце, выделяясь средь остальных.
- За эту ссору родишь мне двоих, - озвучил он компенсацию, примиряясь с ней.
- Ты ненасытен, демон. Мне вечность не расплатиться.
- С твоим норовом, детка, немудрено, - удовлетворённо заурчал в нём зверь. Ни одна самка не могла поколебать самообладания инкуба, тогда как собственной жене это давалось с лёгкостью. Иногда жить с ней становилось невыносимо. Её упрямство и несговорчивость, её данный королевской кровью предков характер доводили бывшего полководца армии тёмных до настоящего бешенства. Но он придумал хитрость, заключил с Лайнеф сделку, позволяющую не сорваться и не наворотить непоправимого вожаку стаи демонов - дважды состоявшийся отец сдерживал себя тем, что каждая ссора стоила эльфийке рождения в будущем ещё одного Мактавеша. На удивление, это срабатывало.
- Ты всё подстроил, – посмеиваясь, обвинила его Лайнеф.
- Ты меня разозлила, - усмехнулся вожак, замечая притулившегося в проходе Фидаха. – Иди в покои, женщина. Сбрось с себя всё это барахло, ожерелье оставь, и встречай своего господина на ложе с широко разведёнными ногами.
- Мактавеш, ты - вульгарный дикарь! Мне давно стоило послать тебя к чёртовой матери, но вместо…
Фиен не дал ей договорить – хмельным поцелуем закрыл уста любимой и шлёпнул венценосную особу по заду.
- Но вместо этого, - надсадно хрипел он ей на ухо, – твоё тело течёт для вульгарного дикаря, а желание совокупиться с ним становится настолько острым, что превращается в одержимость. Тебя ломает и лихорадит так, детка, что в мыслях ты уже во всю отдаёшься мне. Хочешь возразить? Ну давай, соври, что сейчас ты не хочешь, чтобы я тебя оттрахал! Не можешь? Правильно, потому что я читаю это по твоим глазам. Это зависимость самки от своего самца, детка, самое лучшее, что оставила природа живым. Клянусь, я так и поступлю - отымею и основательно вылюблю твоё тело, вычерпаю всю тебя до донышка, чтобы только имя моё и могла произнести. А теперь ступай наверх, разденься, разведи для меня ноги, детка, - он намеренно выдержал паузу, проверяя, заартачится жена на сей раз или нет. - И жди!