- Ну, раз ты передумал, тогда я танцевать.
Она прихватила с блюда небольшую пригоршню лесных ягод, благополучно отправила её в рот и, обойдя гору налитых под бронзовой лоснящейся кожей мышц, из которой сам Грех сотворил инкуба, вышла в центр зала. Подняв руку, тигерна Данноттара щёлкнула пальцами:
– Менестрели, разорвите тишину весельем! Дайте усладу для слуха моего мужа - спойте о везучей Ровене, что отказалась от любви во имя гордости и чести!
Музыканты переглянулись, опасаясь исполнить волю госпожи без согласия на то разгневанного господина, но Фиен уселся в тронное кресло и повелительно кивнул. Менестрели заиграли бойкую песенку о прекрасной кельтской девушке, узнавшей об измене жениха прямо на собственной свадьбе. Желая проучить неверного, Ровена отвергла его, предпочтя красавцу неприметного пиктского юношу, давно и безнадёжно любившего её. Песня вещала, что кельтка никогда не пожалела о своём выборе и прожила с мужем долгую и счастливую жизнь.
Откинувшись назад, Мактавеш ни на секунду не выпускал танцующую женщину из поля зрения. Руки его были сложены на груди, на лице красовалась неизменная ухмылка, но вот фальшью от неё разило за версту. В конце концов, пассивно наблюдать, как целый клан полупьяных собратьев пялится на его ненаглядную, демону осточертело. Давно прошли те времена, когда безумцы пытались косо посмотреть, а уж тем более угрожать Лайнеф, и видит преисподняя, за то они поплатились жизнями – он всем, всем доказал неприкосновенность той, что принадлежит только ему. Но даже по прошествии семнадцати лет союза Фиен оставался всё таким же ревностным собственником, убеждённым, что его самка должна танцевать только для него одного.
Опрокинув в глотку добротную чарку эля, демон направился к жене, попутно приказывая менестрелям играть громче, а оторопевшим соплеменникам «поднять зады со скамей, тащить в круг баб да самим отплясывать так, чтоб у кельтского князя Вортигерна стены чертогов дрожали, и сам он трясся от страха - так вольные данноттарцы празднуют свою победу».
Танцуя, она почувствовала, что он стоит сзади. Широкая ладонь заскользила по изгибу её талии, рывком притянула женщину к мускулистой груди и, растопырив пальцы, горячая и тяжёлая, легла вниз её живота. Намеренно она прижалась ягодицами к его паху, ещё больше разжигая желание инкуба и, положив голову на сильное плечо, прикрывая глаза, в блаженстве вдохнула запах солёной мужской кожи. Он шумно выдохнул, обдав её перегаром, но это не важно – она уже сдалась и предвкушала эту ночь…