– Но вы же говорили, что ничего из вещей и ценностей не пропало.
– Я не сразу заметил пропажу.
– Убитая дорожила этой иконой? – спросила Лисовская.
– Очень. Маме икона досталась от ее бабушки, которая была внучкой тайного советника. До революции их семья принадлежала к знати.
После ухода Александра Верховцева Марина приказала привести подследственную.
– Елена Александровна, куда вы дели икону?
Женщина вздрогнула:
– Зарыла на огороде, – быстро ответила она. – Положила в целлофановый пакет и зарыла. Точно не помню где…
– Зачем?
– Хотела, чтобы в полиции подумали, что это ограбление.
– Зачем же тогда сознались в убийстве, раз планировали пустить следствие по ложному следу?
– Совесть замучила…
Поиски иконы результатов не дали, хотя огород перекопали вдоль и поперек. Елена Верховцева упрямо твердила, что не помнит, где ее закопала.
«Врет, – с раздражением подумала Марина. – Наверняка врет. Только вот зачем?»
На следующее утро Марина поехала в НИИ тонких технологий, где Верховцева работала главным инженером.
– В тот день все было как обычно, – заметно волнуясь, рассказывала коллега Верховцевой. – Елена планировала после работы заехать к свекрови – отвезти лекарства. Мы вместе ушли с работы…
– Во сколько? – уточнила Лисовская.
– В пять.
– В пять вечера? Галина Андреевна, вы ничего не путаете?
– Я прекрасно помню тот день и ничего не путаю. Мы ушли в пять. Я предложила Лене прогуляться вместе до метро, но Елена сказала, что спешит – и поехала на автобусе.
– Галина Андреевна, спасибо за информацию, если понадобится, я еще к вам обращусь.
В тот же день Марина Лисовская просмотрела записи камеры видеонаблюдения, установленной у входа в НИИ тонких технологий. К ее удивлению, Елена Верховцева и Галина Ярцева действительно вышли из дверей НИИ в 17:04. Следователь тут же набрала номер судмедэксперта, подписавшего заключение о смерти Ирины Верховцевой:
– Тимофей Геннадьевич, здравствуйте! Это Лисовская. Я по поводу заключения о смерти Верховцевой. Скажите, во сколько, самое позднее, наступила смерть?
– Марина Георгиевна, здравствуйте! Я сейчас посмотрю у себя копию заключения, – раздался в трубке зычный мужской бас. Послышался шелест страниц. – Так, смерть женщины наступила в промежуток с 16:00 до 17:00, самое позднее – в 17:15, – уверенно пробасила трубка.