У меня сразу высохли слезы. Я тут же перекрыла воду и навострила уши.
- Ты, что же думаешь, если ты богат, то любая кинется к тебе? - воскликнул Шубин.
Здесь я подумала, а не притворяется ли он, что не знает итальянского, потому что уж больно они складно друг с другом разговаривают.
- Ты недостоин ее, - почти завопил Дзанетти, - тебе больше подходят такие крашенные блондинки, как твоя бывшая переводчица.
- Нечего наших русских девчат переманивать к себе, женитесь на своих длинноносых и толстозадых.
Но это уже было пределом для моего терпения, и я как ворвалась в ванную, в таком же темпе выскочила из нее и закричала, показывая указательным пальцем на дверь:
- Вон отсюда! Оба!
- Ольга.
- Ольга.
Произнесли одновременно мужчины мое имя, таким спокойным тоном, будто между ними не было никакого разговора на повышенном тоне.
- Я хочу, чтобы вы ушли, - сказала на русском, затем повторила на итальянском.
Мужчины переглянулись и кивнули друг другу головой. Я не могла больше смотреть на них, мне казалось, будто они паясничали, поэтому повернулась к ним спиной в ожидании звука закрывающейся за ними двери. Но в начале я услышала шорох целлофана, и подумала, что это Дзанетти половчее прихватил пакет в руки, лишь только потом шорох ног по ковру и стук двери.
Я оглянулась. В номере никого не было. Вздохнула, с Дзанетти как-то неловко вышло. Это ведь Шубин спровоцировал неприятную обстановку. Еще раз вздохнув, я стала медленно расстегивать пуговицы на пиджаке. Сняв, собралась бросить его в кресло, как увидела в нем пакет, но это был не тот, который видела в руках Дзанетти. Оторопело, поглядев на него, шлепнулась в другое кресло, как ощутила под собой, что-то шуршащее и большое. Моментально подскочив, посмотрела, на что свалилась. Это был пакет Дзанетти.
Первой мыслью было догнать и отдать его, но меня остановило, а что тут другой пакет делает. Тут я вспомнила, что Шубин зашел в номер тоже с пакетом, но я не придала этому значения. Мало ли, что босс может приобрести. Сказать, что он забыл его у меня, я не могла. Не был же он невменяемым после ссоры с Дзанетти.
Я схватила пакет Шубина в руки и понеслась к двери, но только возле него вспомнила, что я в бюстгальтере и брюках. И тут любопытство пересилило меня. Я осторожно приоткрыла пакет и заглянула в него. Коробка и еще куча небольших целлофановых пакетов. Я не была бы женщиной, если не сунула нос, ну хотя бы в коробку. Ведь она-то не была запечатанной. Я открыла ее и увидела в ней модные остроносые туфли из серебристого атласа. Такую обувь мне еще не доводилось видеть. Эта обувь предназначалась только для приемов, по улице в такой не походишь. Кому он интересно приобрел их? Своей переводчице? Я так разозлилась, подумав об этом, что готова была швырнуть их обратно в коробку, как попало. Пусть порвутся и замараются, мне-то что, нечего бросать вещи, где придется.