- Что сам?! – воскликнули мы уже одновременно с Варгисом, а мои помощники застыли едва ли не с раскрытыми ртами.
- Очистить, – прошептал студент-богослов, возомнивший себя демонологом.
- Кого?!
- От чего?!
- От скверны, всех, всех…. – пролепетал недоумок, закатывая глаза.
- Ясно, – я тут же потерял интерес. Какой смысл разговаривать с фанатиками.
- И от тебя тоже? – между тем, иронично поинтересовался Варгис у Ковальтса.
- Нет! Я чист! – возмутился тот. – Он мне так сказал! – и снова показал пальцем на бессознательного соседа.
- Разумеется, – усмехнулся начальник отдела. – А он кто таков?
- Пертц, с третьего курса.
- То есть совсем того, – я покрутил пальцем у виска.
- Ему видение было! К нему святой приходил!- заверещал студент как самый настоящий экзальтированный фанатик. Впрочем, скорее всего он им и был.
- Это я и имел в виду, – согласился я с помешанным и достал хронометр. Шёл четвёртый час утра, и я на ногах был уже вторые сутки. Решив, что своё дело сделал, я дал возможность поработать и другим.
- Драйзен, Карилл! – привлёк я внимание своих помощников. – Вещдоки в управление, отчёт с обыска с утра мне на стол!
- Есть, сэр! – получил я стандартный в таких случаях ответ и обратился уже к начальнику отдела:
- Держи! – кинул ему регистратор. – Думаю, остальных допросим завтра, если ты не против.
Тот против не был – сам предпочитал проводить ночи не в окраинных хибарах, а под боком у жены – и, вызвав мнущихся в сенях жандармов, принялся споро организовывать отправку задержанных до Управления. Я же вышел на улицу, жадно вдохнул холодный воздух, свободный от демонов и идиотов, и направился прямо к так и стоящему за забором казённому мотодилю. В конце концов, мне он был нужнее, а пока Варгис закончит с упаковыванием недозаклинателей и осмотром здания, экипаж уже вернётся.
Домой я пробирался как нашкодивший школьник. Жил я в самом центре Глорихейма, в одном из уютных домов на несколько квартир. Вход у меня был отдельный, так что я мог не бояться ни соседей, ни квартирной хозяйки, но не они были страшным кошмаром моей жизни.
- О! Явились, наконец, Ваше Светлость! – произнесла темнота, стоило мне пересечь половину расстояния до ведущей наверх лестницы, и я сразу понял, что зря скрывался. Причем, выдано приветствие было таким голосом, словно я возвращался не с работы, а от любовницы. Впрочем, для Ганса, моего камердинера, это было почти одно и то же.