Выскочив за каменные двери, отрезавшие шумное празднество от тишины и полумрака коридора, освещенного приглушенными магическими огнями, некоторое время подпирала прохладные створки. По щекам все же побежали предательские дорожки горячих слез. С ожесточением смахнув ладонями признаки своей слабости, я уже собиралась отправиться в свою комнату, когда услышала негромкий игривый девичий смех и знакомый полушепот. Именно так, опаляя мои уши горячим дыханием, шептал мне всякие глупости Адриард. Я скользнула в одну из потайных ниш, о которых знали только я и папа.
– Что это был за маскарад? – нарочито капризно поинтересовалась Лилиана – самая завидная и видная невеста нашего клана, после меня, конечно.
– Ты про танцы или про Магнолию? – бархатистым хриплым голосом в ответ спросил бывший возлюбленный.
Я замерла и, кажется, даже затаила дыхание, ожидая и одновременно опасаясь услышать ответ, надеясь, что все происходящее до этого было недоразумением.
– И про то, и про другое, – поспешно ответила гномка, выдавая свой интерес.
– Ну, я решил, что если дважды приглашу на танец всех девушек, то останусь в их памяти самым эксцентричным парнем в их жизни. И все они потом, выбирая себе мужа, будут постоянно сравнивать его со мной. – Судя по шороху, кто-то безнадежно влюбленный в себя, пытался расправиться с одеждой заслушавшейся его откровениями девушки. Через какое-то время послышался не слишком искренний возмущенный девичий писк и напыщенное мужское хмыканье. Затем предатель самодовольно продолжил: – Это будет тешить мое самолюбие долгие годы. Да и перед выскочками моего рода найдется теперь чем прихвастнуть. У них-то точно такого шанса никогда не предвидится.
– Фи, как грубо, – наверняка некрасиво сморщив свой нос-картошку, ответила Лилиан. Но ее обида за себя и соплеменниц быстро прошла: – А чем же тебе не угодила Магнолия? – но затем ее тон изменился, превратившись в змеиное шипение: – Или наоборот? Она тебе так нравится, что ты решил не очернять ее репутацию своими "танцами"?
– Пресветлые, да ты ревнуешь? – плохо скрывая торжество в голосе, поинтересовался Адриард.
– Нет, – запальчиво воскликнула девушка. Затем вновь послышался шорох одежды, наверное разозленная гномка стала спешно застегиваться, так как следом за этим прозвучало просительно и досадливо: