— Я не понял, тебе… больно?
— Нет, блин, приятно!
— Ну… да, я парень не мелкий. Потерпи, сладенькая. Сейчас привыкнешь.
Туве и терпела. А что оставалось? Свенсон теперь двигался как-то осторожнее, его здоровенный член скользил внутри Туве легко и бережно, регулярно задевая что-то, что отзывалось внизу живота сладкой негой. Острая боль от первого проникновения ушла. Зато стало нарастать наслаждение, которое умело дарили пальцы Свенсона, по-прежнему ласкавшие клитор… Туве задышала чаще, не замечая, что сама стала двигаться навстречу движениям члена — то насаживаясь на него, то соскальзывая. В какой-то момент ей стало казаться, что еще чуть-чуть и произойдет что-то удивительное, невероятное, феерическое…
— Давай, — прохрипел Свенсон у самого ее уха. — Не могу больше ждать. Такая узкая… Ах! Рогатый демон и все его мелкие бесы! Ах!
О том, что ее партнер кончил, Туве догадалась по тому, что Свенсон замер, вбив себя настолько глубоко, что снова стало больно. Туве заскулила. Но Свенсон ее будто и не слышал, поглощенный собственными ощущениями. Навалившись на спину Туве всем своим немалым весом, он дышал так, словно был паровой машиной. И на каждом выдохе повторял одно:
— Прости, прости, прости…
«Скотина», — мрачно думала Туве и едва не скрипела зубами — держать на себе тяжелое тело становилось все сложнее и сложнее. Туве шевельнулась, пытаясь занять более удобную позу, но эти ее движения, похоже, доставили мучителю-Свенсону какое-то особое удовольствие. Потому что он зарычал еще яростнее — с пристоном и подвыванием — и мелко задрожал, а его здоровенный член внутри Туве задергался.
— Господи, господи… — бормотал проклятущий волчара. — Ты такая… Такая…
«И какой придурок сказал, что все это приятно?» — тоскуя, думала Туве и ждала счастливого момента, когда сможет освободиться.
Наконец проклятущий Свенсон скатился с нее и замер с выражением всеобъемлющего удовлетворения на лице. «Скотина», — убежденно повторила про себя Туве и поплелась в ванную комнату. В промежности пекло, ноги мелко тряслись, коленки норовили подогнуться. Она быстро приняла душ, вытерлась все еще влажным полотенцем — тем самым, что Свенсон сдернул с нее перед тем, как вести в спальню, с некоторой растерянностью взглянула на капли крови, оставшиеся на ворсистой ткани, вздохнула и дрожащими губами улыбнулась сама себе в зеркале: «Дело сделано!» Из зеркала на нее смотрела она сама — самая обычная, такая же, как была, ничего не изменилось. Ну и хорошо! Проехали! Туве оделась, причесалась и двинула в сторону прихожей, где лежал ее рюкзак. Очень хотелось уйти, на глаза Свенсону даже не показываясь, но воспитание не позволило.