– Как тебе не стыдно! – прошипел Витя. – Что ты пялишься!
– Не стыдно ничуть, представь себе. Стыдно, когда кое-что видно… Вообще молоток мужик! Я ему утром повелел – жениться, и вот, видишь! – Тут уж Диген не смог удержаться от шутки и щегольнул цитатой из «Неуловимых мстителей», насчёт «необъезженной кобылки чистых кровей», но совершенно зря.
Витя Полянский принадлежал к тому поколению, которое уже не смотрело культовые советские фильмы, а потому цитата пропала втуне.
Между тем, Ковалёв вместе с «кралей» подошёл к особой зоне в зале «Микса» и так зыркнул на Дигена, что тот решил повременить с шутками и вежливо представился. Услышав же имя крали в фонетической транскрипции Лангато, не просто удивился, а… чуть не сбросил иллюзорный облик Кости Шехирева от удивления.
Удивляться было чему, и не только имени…
***
Марина услышала в домофоне голос Ковалёва и непроизвольно скривилась. Одиннадцать ночи, в конце концов! Нет, ей не за что было ненавидеть «фээсбэшника», он ей лично ничего не сделал, но все, кто имел хоть какое-то отношение к предыдущему приключению, вызывали у Скворцовой стойкую неприязнь.
Она ничего не могла с собой поделать.
Спецслужбы никогда не оставят её в покое, придётся признать.
– Я не один, Марина. – Спокойно сказал Ковалёв. – Даша дома? Или… у вас гости?
«К чему спрашивать?» – со злостью подумала Марина. – «Ты же каждый мой чих знаешь, майор…»
Вслух же она ответила, что Даши дома нет, равно как и гостей (под этим обтекаемым определением майор явно подразумевал Андрея Жаровского). Скворцова слегка приболела, выделила себе неделю отдыха, передала обязанности заместителю, Диме Джураеву, и во избежание заражения Даши ОРВИ отправила дочку к дедушке, фигуре весьма известной. К Сергею Михайловичу Аресову, своему бывшему свёкру, вхожему, в том числе, и в такие круги, представители которых могли не только этому майору хвост прищемить. К неудовольствию Даши, «дядя Андрей» уехал в Москву до конца недели, и об этом, скорее всего, Ковалёв не мог не знать, а спрашивал чисто для соблюдения внешних приличий.
Может быть, он пришёл с Дигеном, но почему так поздно?!
Домофею Марина была всегда рада, их многое связывало – от радостных воспоминаний до общей скорби. Сейчас же в душе женщины царапнул тонкий тревожный коготок. Что-то не так.