-Эй, пусти меня, придурок! – упираясь, воскликнула я, уже всерьез собираясь испугаться. Он не ответил. – Да что ты себе позволяешь, уголовник хренов! Да кто ты вообще такой! Да мой отец тебя придушит, когда узнает об этом!
-Обязательно, - вдруг разжал он челюсти. - Но не сегодня. Меня зовут Тимур.
Меня поразили его слова. Тимур? Тот самый Тимур, единственный человек, которому верит мой отец?! Как такое возможно!
Мы были уже почти у выхода, когда к нам подлетел Олег.
-Э, мужик, пусти ее. Она сама пойдет, – Твердо произнес он. Но тот даже не стал слушать.
Оттолкнул моего друга в сторону, меня схватил теперь еще и за талию и чуть ли не спихнул с парадной лестницы. На улице возле дома толпились водители у машин, но никто из них даже не попытался вступиться за меня. Я уже совсем собралась было кричать, действительно испугавшись этого недоумка, как он вдруг толкнул меня со всей силы в спину. Я отлетела в сторону, упала лицом в траву, сверху обрушилась стальная фигура в сером костюме. И тут раздался ужасный взрыв прямо в доме. Меня накрыло горячей волной, но прежде, чем отключиться, я успела понять, что Тимур так и не выпустил моей руки.
2 глава
Неделя, последовавшая за взрывом в доме отца, почти не сохранилась в моей памяти. Было много суеты, какие-то люди в форме пытались задавать мне сотню вопросов, но ответа не удостоились. Я почти все время молчала. Следователь, что вел это дело, уже всерьез собирался отправить меня к психиатру, но его отговорила Машка.
В те первые минуты, когда я пришла в себя, никак не могла взять в толк, о чем толкуют люди в доме. Известие о смерти отца, скорбное лицо Олега, когда он сообщал мне это, совсем не находили отклика в моей душе. Все будто замерло во мне, оцепенело, и реагировала я весьма вяло. Друзья были не на шутку встревожены таким моим состоянием, практически не менявшимся на протяжении всех скорбных дней. Но Тимур успокоил их, посоветовав оставить меня одну. Он сказал, что это шоковое состояние и что оно скоро пройдет. Но сам всегда находился возле меня.
Тимур. … У меня было ощущение, что он постоянно наблюдает за мной. Изучает как бы со стороны. Чувство это было весьма неприятное, да и в моем состоянии я сочла его скорее галлюцинацией, чем реальностью. Он очень помогал. Взял на себя организацию похорон, встречи с журналистами, друзьями отца, с которыми, как оказалось, был очень хорошо знаком. Все они уважительно относились к Тимуру, словно он был не охранником папы, а скорее его близким родственником. Это было непонятно, ведь я считала, что Тимур просто очередной служащий отца.