-Артем! Любимый! Артем!
Мой палец скользил все глубже, проникая внутрь, а она, двигаясь в такт ему, принялась на него насаживаться.
-Сука моя! -прорычал я, вдавливая ее своим телом в стенку все сильнее.
Яна захрипела и выгнулась подо мной, а я не в силах больше сдерживать этой сладостной мучительной пытки, расстегнул джинсы и освободив член, вытащил из нее палец. Головкой принялся водить по ее упругой попке, черт возьми, как же она хороша. Сколько в ней чувствительности и страсти, она сводит меня с ума, заставляя взрослого, видавшего виды жизнь мужика, превращаться в малолетнего пацана, ее раба. Резко прижав к себе, вошел в нее грубо, одним толчком, как хотел, как желал этого, часто представляя ночами ее обнаженное тело, имея его мысленно во всех позах. Сил не было ни у нее, ни у меня. Водя глубоко на всю длину, принялся двигаться в нее все глубже насаживая ее на себя, а Яна громко закричав, до хрипоты в голосе уперлась ладонями в стену. Двигался в ней все яростнее не давая опомниться ни себе ни тем более ей, больше не мог, мои руки стащив вниз с нее платье вместе с бюстгальтером, так, что послышался его характерный треск, рвущейся ткани, начали массировать ее затвердевшие лишенные моих ласк соски. Как горошины, твердые, тугие, и сама она вся узкая, тугая. Трахал ее все сильнее, кусал за шею, грубо, жестко, как хотел, драть ее, свою суку. Войдя еще сильнее в нее, чувствовал, что еще немного и вот вот, не могу сдерживаться, так хотел ее, она манила, я желал ее, сводила с ума. Яна же, почувствовав мое состояние, обернулась и скользнув вниз тут же обхватила его губами. Прикрыл глаза, сейчас мог поклясться, такого я не испытывал никогда, сжимая пальцами до боли ее за волосы наслаждался, тем, как она сосет у меня. Как грубо по-животному, до дикости трахаю ее нежный ротик, а она, желая мне доставить удовольствие все больше, все глубже и сильнее брала его до самого горлышка. Больше сдерживать себя я не мог, притянул голову девчонки к себе сильнее, чувствуя, что ярок и близок к финалу, еще секунда и разряд. Громко, зарычав, открыл глаза, Яна со всей страстью и одуревшим дурманящим нас обоих желанием жадно слизывала мою сперму, до каждой капли, без остатка, забирая в себя все, каждую частичку меня, частичку нашей с ней горящей дикой страсти.