Читать Чикаго. Часть 2 - Александра Топазова

В отеле заказав в номер виски, зашли в лифт и Яна тут же прильнула ко мне вся дрожа.
-Ты скучал?
Я с трудом кивнул. Я скучал, безумно по ней скучал, но умом понимал это все неправильно, то, что мы делаем неправильно, я семью оставить не могу, Данька так радовался, когда мы помирились с Аленой и стали жить вместе. Опять расставание сильно повлияет на него, я больше этого не хотел, знал, как сыну будет больно. Знал, что также причиню боль и себе, и ей, ведь я ничего даже обещать нам обоим не мог, а она все понимая, все равно летела, как бабочка на огонь. Теплые нежные руки обвились вокруг моей шеи, не хотел их убирать, не хотел, чтобы, между нами, расстояние было, все крепче прижимая ее к себе. Губы. Сладкие нежные губы скользили по моему лицу, спускаясь с подбородка ниже к шее, а я все больше с ума сходил, ощущая, каждой клеточкой тела, как меня трясет от ее прикосновений, от возбуждения и желания обладать ее роскошным стройным телом, обладать ей всей, трахая и лаская мою девочку без перерыва, без остановки. До одури грубо, и в то, же время с нежно безумной страстью, сводящей с ума. Мы вошли в номер, а я не дав включить ей даже свет, тут же прижал Яну к стене. Накрывало. Безумно накрывало, желание обладать ей, трогать, прикасаться, ласкать каждый миллиметр ее кожи, сводило с ума. А еще по венам разливалась дикая злость, что весь год она принадлежала другому, что другой касался ее тела, трахал ее, был в ней. Вжал в стену, и с ненавистью, остервенением, принялся целовать. Столько ярости, агрессии вкладывал в свой поцелуй, что сам от себя такого не ожидал. Хотел ее всю, везде, чтобы принадлежала только мне, чтобы была моей, моя…
-Артем!
Ее стон сводил меня с ума, желал сделать это с ней грубо, быстро, дико. Резко развернув к себе спиной, прижался сзади, покрывая ее шею глубокими страстными поцелуями. Мои пальцы касались нежной девичьей кожи, грубые затвердевшие пальцы оставляли на ее теле следы, следы и отметины от прикосновений, от моих прикосновений, ее трогать и трахать отныне мог только я. Моя. Стащив с нее сапоги, резко дернул вниз колготки, и они вместе с черными ажурными трусиками упали к ее стройным ногам. Тут же пальцами скользнул под ее платье, ощущая, какая она нежная, влажная, мокрая. Как горячая сучка вся течет. Стон громче сорвался с губ Яны, когда мой палец скользнул внутрь нее, ее лона, доводя ее до яростного исступления.