- Ты начал свою историю рассказывать, - как можно незаметнее сглотнула голодную слюну она.
- Все как есть поведаю, ничего не утаю. Только сперва... - на этот раз домовой выудил из воздуха горсть изюма. - Держи вот и слушай. Занесло, стало быть, меня в Алеену эту волшебным образом. И ведь не предвещало ничего. Дома я был, хозяйские семена инспектировал на предмет посева, а потом раз... и перенесся. Даже глазом моргнуть не успел.
- А я в клуб шла, - поделилась Надюшка. - А попала в подвалы Арнорака.
- Бедняжка, - от души посочувствовал он и уселся рядышком. - Давай знакомиться что ли. Меня вот Онуфрием Ильичом кличут, а тебя как?
- Надей.
- Надеждой, стало быть, - обрадовался домовой. - Хорошее имя, правильное. Мне нравится.
И стал он таким счастливым, так весело задирал к солнышку ухоженную рыжую бороду, так энергично болтал короткими обутыми в аккуратные лапоточки ножками, так радостно прижимал ладошки к сердцу, что, глядя на него, не улыбнуться было просто невозможно.
- И как у тебя тут сложилось? - спустя некоторое время поинтересовался Онуфрий Ильич.
- Не очень-то, - ответила Надюшка и отвернулась. Рассказывать о своей жизни с Магнусом не хотелось.
- Все наладится, вот увидишь, - заверил ее домовой, деликатно прекратив расспросы. Вместо этого он принялся рассказывать о своей жизни.
Оказалось, что жил Онуфрий Ильич в Ногинске в частном доме с большим садом.
- Триста лет с этим семейством кров делил, - пригорюнился он, - всем сердцем к ним прикипел. Ну и хозяева тоже с пониманием попались. За три века сколько им домов сменить пришлось, вспомнить страшно, но всегда при переезде на новое место меня с собой приглашали. Ставил глава семьи на порог сапог аль ботинок поновее и приговаривал: 'Домовой-хозяин, поехали с нами в новую хату, будем жить богато'. Ну я понятно снисходил. Переезжал то есть. И всегда я им помогал, за хозяйством присматривал, по возможности на вопросы отвечал, а потом сгинул... То есть сюда перенесся - поправился Онуфрий Ильич. - Прямо в чащу лесную, во владения башахауна Блеза и дочки его Аполлин, Полиночки моей.
- Башахаун, это кто ж такой?
- Дух лесной. Агромадный, - домовой показал руками, - лохматый и жуткий.
- Как йети? - Надюшка боязливо придвинулась поближе к Онуфрию Ильичу.
- Совсем другой, - погладил ее по плечу домовой, успокаивая. - Блез, он справедливый мудрый и хозяйственный. Жаль только, что молчун. Зато дочка у него - красавица, - голос Ильича потеплел. - Жена моя любимая.