- Что ж ты жалуешься тогда? - Надя покачала головой.
- Бездомный сиротинушка потому что, - грустно ответил домовой. - Это для таких как я оченьно мучительно. Если бы не Полюшка сгинул бы уже.
- И я бездомная, - пожаловалась Надюшка.
- Бедолажные мы с тобой, - притулился ей под бок домовой и вздохнул тяжело.
- Ав, - поддержал компанию Серп. Хотя он-то как раз был вполне себе счастлив.
Так они и сидели некоторое время.
- Ладно, - прервал затянувшееся молчание Онуфрий Ильич. - Пошли с семьей моей знакомиться.
***
Богаты и обильны оказались владения башахауна Блеза, да и сам он проявил себя прекрасным хозяином: щедрым внимательным и при этом ненавязчивым.
Блез и правда был страшен, вернее внешность его была устрашающей, но прекрасной. Онуфрий Ильич ни словом не соврал, описывая его обличье, и все же, впервые увидев башахауна, Надюшка была скорее поражена дикой необыкновенной красотой хозяина леса нежели напугана.
Рост Блеза по человеческим меркам и правда был огромен - метра два с половиной. Да и насчет волосатости Ильич не соврал. Роскошная изумрудная грива стелилась по спине башахауна мало не до земли. Лик его был благороден, а на голове росли рога да такие, что матерый олень обзавидуется. При этом лесной хозяин так же скрытен, и недоверчив как это благородное животное.
Изредка и издалека показывался он гостье, глядел на нее молча, словно ожидая чего-то. В такие моменты Надюшка чувствовала себя невинной девой, отданной дикими франками своему жестокому богу - грозному как сама природа Кернунносу. Она робела, пугалась мощи башахауна и его же величия.
Зато дочь Блеза - белая дама Аполлин была совсем другой. Начать с того, что она вправду оказалась красавицей, и тут Онуфрий Ильич тоже не покривил душой. Ориентируясь на название, Надя ожидала увидеть бесплотную похожую на призрак деву, а не пышущую здоровьем и жизнью нимфу - белокурую зеленоглазую чаровницу, искренне влюбленную в своего супруга. Аполлин или просто Полюшка, как называл ее домовой, возвышалась над мужем на целую голову и при этом умудрялась смотреть на него снизу вверх, причем с перманентным восхищением.
А уж как расцветал при этом молодожен, с какой гордостью, нежностью и заботой глядел он в ответ. Сплошная милота, короче.
Поселили Надю в оказавшимся на диво уютным гроте. Волей лесного хозяина, а может магией этого места в нем было очень тепло. Настолько, что Надюшка повадилась ходить босиком по густому цветущему мху, заменившему собой ковер. Лежанка, стол и сиденья вырастали из него словно грибы боровики по осени. И были они из того самого редкостного горячего камня, которым выкладывали пол самые обеспеченные жители Алеены. Подушки и одеяла оказались пуховыми, а постель шелковой. Шелка и обычного и паучьего у хозяина леса имелось в изобилии. Да и вообще всего у него было вдоволь, кроме хлеба, пожалуй. Правда поначалу Надюшка не обратила на это внимания, а уж потом стало не до того.