Выгнув спину, парень загоготал. Низким, грудным, омерзительным смехом.
Сдув с лица белокурую прядь волос и с опозданием осознав какого чёрта вообще делаю, вскочила с пола и с медвежьей яростью толкнула придурка в грудь. Смех того моментально стих. На лице не было злости – лишь крайнее удивление.
— Я и сама за себя постоять могу! — воскликнула предательски дрожащим голосом. — Мне надо работать! А ты… ты… со своей гитарой проваливай в ад и развлекай там себе подобных! Тут люди, между прочим, живут, которые по ночам привыкли спать, а не слушать тот бред, который в три часа ночи завывает твой пьяный рот!
Парень молчал. Выглядел всё также удивлённо. Его плечи несколько раз дрогнули в беззвучном смешке, но на лице так и не родилось улыбки.
— Это ты что… толкнула меня что ли? — приподняв брови, озадаченно поинтересовался он.
— Доброе утро! — рявкнула я, развернулась на пятках и посеменила к своей квартире.
— Эй! — крикнул тот вдогонку. — Я беру свои слова обратно! Твой зад не тощий, очень даже аппетитный!
— Пошёл на хрен!
— Могу предложить тебе тоже самое!
— Ненавижу тебя!
— Взаимно! Но моему Билли ты точно понравилась! Если хочешь, я могу познакомить вас поближе!
— НЕНАВИЖУ! — хлопнула позади себя дверью.
Да, я псих.
Но этому есть оправдание!
И вот теперь я трясусь в такси и для чего-то проигрываю в голове сцену сегодняшнего утра и собственными усилиями добиваю своё наипоганейшее расположение духа.
Надо поспать. Или к Эшли приеду совсем никакой.
— Приехали, дамочка! — голос таксиста вытряхнул из моей головы остатки сна, со скоростью небесной молнии ударяющей по дереву. Знаете, как это бывает? Вздрагиваешь и только потом открываешь глаза, а тело всё ещё бьёт мелкая дрожь.
Протёрла пальцами глаза и взглянула в окно.
Солнце? На небе ни облачка. Надо же как быстро погодка поменялась.
— Дамочка! Платить-то собираетесь?
Поморщила нос.
А с первого взгляда таксист показался очень дружелюбным человеком. Обиделся что ли, что я ему во время поездки компанию не составила, а вырубилась, как перекормленный хомяк?
Такси умчалось, оставив меня на подъездной дорожке дома Кёртисов. Эшли уже двадцать три, а она всё ещё живёт с родителями.
{«Потому что мужика у меня нет. А от халявной еды и от отсутствия арендной платы я не дура отказываться».}