— Видите ли, я не собака, след по запаху не возьму. Мне нужны частицы ауры, предмет, тесно связанный с убийцей. Ножницы же не его, взяты у горничной.
— А тепловая карта?
Господин Шорш заметно приуныл. На служанку он, безусловно, надавит, может, они с любовником спланировали преступление, и хитрая бестия специально не заходила в спальню, когда убивали госпожу, только пока версия вызывала одни вопросы. К примеру, почему не выбросили ножницы?
— Крайне расплывчата. Виден только силуэт, смазанный, нечеткий. Я же говорил, — раздраженно повторил маг, — энергетические частицы почти полностью уничтожили специальным составом.
— Значит, убивал волшебник? — нахмурился следователь.
Версия родилась и с хлопком лопнула. Маги с горничными не спали.
— Не исключено. Возможно, гоэт. Маг сделал бы чище.
Гоэты заканчивали не университет, а училище и получали право работы четвертой-пятой степени. Их ежегодной переаттестацией занималась Лицензионная контора. Маги относились к гоэтам с презрением, считали, часто не без основания, бесталанными ремесленниками, способными только переводить бумаги и искать пропавший скот. Истинное волшебство, созидательное и разрушительное, им недоступно.
Господин Шорш с тоской покосился на окно. Похоже, сегодня он заночует в Следственном управлении. Сколько гоэтов в Сатии, пока всех допросишь! Можно, конечно, пройтись по местам, где они собирались, расспросить, не брал ли кто заказов от госпожи Интеры. Ведь просто так гоэт не стал бы ее убивать, только если, к примеру, между ними случился конфликт на почве работы, и потерпевшая, к примеру, не заплатила. Впрочем, оказавшийся на мели недомаг тоже мог согласиться на «мокрое дело». Наемные убийцы дороги, а тут сговорились за пару десятков лозенов.[2] Только все опять упиралось в знакомых госпожи Интеры. Главное не исполнитель, а заказчик.
Внимательно изучив отчет судебного мага, следователь отправился на «ковер».
Смеркалось. Город купался в длинных лиловых тенях, тонул в багрянце заходившего солнца. Оно манило прочь из душных стен. Вдруг небесные брат и сестра смилостивились, и соэр ушел?
Надежда не застать Брагоньера в кабинете с треском провалилась. Главный следователь со знанием дела отчитывал нерадивого подчиненного. Нет, он не кричал, Брагоньер редко повышал голос, но хлестал холодным тоном и умело подобранными словами не хуже кнута. Распекаемый молоденький следователь стоял, не зная, куда деваться. Господин Шорш молчаливо ему сочувствовал, но лезть под горячую руку не желал. Наконец экзекуция закончилась, красный от смущения дознаватель юркнул за дверь, а его более опытный коллега доложил о первых результатах расследования. Как и предполагал господин Шорш, рассказ затянулся, солнце успело лизнуть верхним краем улицы.