- Как поживает…э… эрн Эвейн? – осторожно поинтересовалась юная супруга.
- Очень скучает, - бодро отрапортовал адъютант, глазом не моргнув.
Скучающих ролфи новоиспеченная эрна представляла себе весьма смутно. Все, кого она до сих пор видела, были обязательно чем-то заняты: солдаты – чистили оружие или маршировали, офицеры раздавали указания или что-то писали, а сам эрн-Рэймси вообще не знал роздыху. Исключение он сделал, пожалуй, только для исполнения супружеского долга. Опять же, сравнивать свои впечатления от практики с теорией, почерпнутой из романтической литературы, Мирари тоже не стала. Уважаемый супруг оказался внимателен и… м-м-м… целеустремлен.
- Засыпайте, дорогая. Вам завтра рано вставать, - сказал он, совершив обязанность мужа, и заботливо укрыл девушку одеялом.
И останься они в Амалере, у княжны достало бы времени обдумать каждое его слово и действие, но наутро её уже ожидала карета, готовая везти эрну Рэймси вослед за супругом. Самостоятельно путешествовать оказалось потрясающе интересно. Столько людей вокруг, незнакомых, чужих, разных, и рядом никогошеньки в красно-белых ливреях. То, чего нельзя было княжне Эск, оказалось можно для владетельной эрны – покупать пирожки у деревенских хозяек, пить колодезную воду, спрашивать дорогу у мальчишек. И, конечно, заказывать на постоялом дворе кружку эля и заедать его горбушкой хлеба, пропитанной пахучим маслом и присыпанной крупной серой солью. Право же, Мирари очень понравилось быть замужней дамой.
Под резиденцию командующего Экспедиционным корпусом выделили дом сбежавшего в Синтаф тива – добротный коттедж в старо-диллайнском стиле: дикий камень, беленые балки перекрытий, узкие маленькие окна, огромный камин.
- Мне нравится, - обрадовалась Мирари, по-хозяйски обозревая свои временные владения.
- Ничего так, - нехотя согласился Кэйбри. – Усадьба милорда вам тоже понравится и она гораздо колоритнее.
- Не сомневаюсь. Поставьте куда-нибудь эту несчастную птицу. И надо будет вернуть блюдо.
- Не извольте беспокоиться, миледи.
У миледи имелось столько поводов беспокоиться, что сохранность чужого серебра волновало её менее всего. Мирари переживала из-за своих платьев, чей крой явно пришелся мужу не по вкусу, она волновалась из-за того впечатления, которое производит на ролфийских офицеров своим незнанием многих их обычаев, она страшилась не справиться с обязанностями супруги генерал-фельдмаршала, подвести этого странного человека.